Портреты и пейзажи Поля Хогарта

Когда идет речь о творчестве большого, одаренного художника, принято отмечать многокрасочность его творче-ской палитры, разнообразие его художественных средств. 
Придется нарушить эту устоявшуюся традицию. Выдающийся английский художник Поль Хогарт намеренно ограничил арсенал своих изобразительных средств, свел их к минимуму. И несмотря на это, его творчество, оставаясь предельно лаконичным, отличается прежде всего многообразием, оно глубоко человечно.

С Полем Хогартом, как художником, советские люди впервые познакомились в послевоенные годы. Говорят, было время, когда Хогарт являлся, что называется, "утонченным" художником.  Сейчас, отказавшись от изощренных изобразительных средств, художник намеренно сделал свое искусство понятным и доступным. Любимым героем Хогарта стал простой человек; его работы получили широкую известность далеко за пределами Англии. 

Еще в студенческие годы художник примкнул к рабочему движению и посвятил свое творчество самым большим и благородным идеям современности — защите мира и справедливости. 

После войны он почти совсем забросил живопись маслом и взялся за карандаш, уголь, тушь, за те простейшие материалы, которые дают возможность максимально размно- жить рисунок, сохранив все его качества.

 Этот простой и доступный творческий язык Поля Хогарта отнюдь не стал примитивным. Карандашные рисунки Хогарта предельно выразительны. Возникает вопрос: как мо- жет одия и тот же черный контур передать то мягкие, уходящие в облака очертания горных хребтов, то металлическую жесткость колючей проволоки, то шершавую по- верхность каменной стены, то тончайшую ткань женской одежды? Как может, наконец, простой черный карандаш передать цвет?

Между тем, черные рисунки Хогарта настолько живописны, что мы ясно ощущаем в них не только фактуру предмета, но и его цвет. 

Наибольшей виртуозности достигает художник в изображении людей — в портретах, жанровых рисунках, в репортерских зарисовках событий, участником, а не равнодушным наблюдателем которых он обычно становится.

Главное место в творчестве Хогарта принадлежит человеку, и прежде всего — человеку труда. Взгляните на его шахтеров из Ланкашира и Уэльса, слесарей из Манчестера, рабочих, рыбаков, крестьян-тружеников из Испании и Греции.

Вглядитесь в эти лица,— и вы увидите не просто типаж, натуру, чем-то привлекшую внимание пытливого мастера. Вы почувствуете его горячую симпатию к этим людям, и силой своего искусства он заставит вас разделить с ним это чувство. 

Хогарт изображает кладненских углекопов, словацких крестьян, силезских горняков, рабочих Готвальдова, строителей Варшавьи тружеников свободного Китая. Внешне они не всегда и не обязательно красивы; но художник умеет внушить вам-расположение к этим людям, и вы верите ему, верите, что это действительно чудесные люди. Такова си- ла настоящего искусства.

Точно так же художник трогает вас и пробуждает в вас жалость к одинокой и обездоленной гречанке — продавщице спичек или глубокое сочувствие старому инвалиду, бывшему шахтеру, или уважительное удивление перед богатырским сложением рабочего из Пирея. 

Но если вглядеться почти в любой портретный рисунок Хогарта, который никогда не оставляет вас равнодушным, вы обнаруживаете: перед вами человек,чей характер и чья 
судьба вам кажутся совершенно ясными и понятными, и художник добился этого лишь несколькими энергичными прикосновениями карандаша к бумаге. 

В 1954 году Поль Хогарт был в Москве проездом из народного Китая. Он показал нам большую серию рисунков, среди которых, как всегда у Хогарта, было много портретов. 

И, глядя на эти выразительные, лаконичные зарисовки, хотелось ему сказать: „Как много друзей вы приобрели в Китае!" Чтобы так сделать любой из этих портретов, нужно хорошо узнать человекэу понять его, успеть привязаться к нему.

В любой стране — у себя на родине или на другом конце земли — Хогарта привлекают рабочие кварталы, доки, рыбачьи поселки,глухие деревни». Поль Хогарт не разъезжает по заранее облюбованным местам. Художник живет там, где рисует. Он старается сдружиться с людьми, узнать их получше, стать среди них и для них своим человеком. 

Но как беспощаден карандаш Хогарта к тем, кто мешает жить его любимым героям, кто эксплуатирует их, унижает их человеческое достоинство, к тем, кто противостоит силам мира, свободы и демократии.

 Посмотрите на литографский портрет американского дельца. Здесь нет нарочитой обобщенной карикатурности. В заносчивом жесте, в откинутой голове, в дрябловатом лице есть даже некоторая изысканность. И все же это едкий памфлет, злая сатира.

 Искусство Хогарта всегда ясно говорит о его симпатиях и взглядах, всегда имеет острую социальную направленность. Творчество Хогарта самобытно и своеобразно; это не значит, что оно родилось само по себе, без связи с традициями и без какой-либо преемственности. Демократические тенденции английского искусства не могли не повлиять на развитие дарования Хогарта.

Мне кажется, что его великий однофамилец У. Хогарт, одним из первых обратившийся к изображению жизни простого народа, был в какую-то пору предметом изучения нашего современника. Но, унаследовав лучшие черты его творчества, Поль Хогарт ни в какой мере не воспринял у него некоторой дидактичности и нравоучительности, свойственной искусству замечательного мастера XVIII века.

Если говорить о корнях, питавших творчество Хогарта, нельзя не вспомнить могучую кисть Фр. Брэнгвина, воспевавшего, пусть в иной форме, вдохновенный пафос труда.

Мы вспоминаем Ван-Гога, глядя на острые пейзажные зарисовки Хогарта. Но этот жанр в чистом виде у него почти отсутствует. Его городские пейзажи так населены людьми, заполнены бытовыми сценами, что уже перестают быть пейзажами. И, может быть, именно потому, что толпа на улицах так много значит для изображения лица и души города, вы каждый раз видите его точный, неповторимый облик.

Как и в портретах людей, острый глаз художника всегда найдет все то самое главное и типичное, что свойственно именно этому городу и отличает его от всех других городов.

 Хогарт — страстный и убежденный путешественник. Как всякому странствующему художнику, ему приходится быть в какой-то мере и репортером. Но его жадность к новым впечатлениям и новым сюжетам ничуть не похожа на вульгарную репортерскую погоню за новостями. Даже Есамых беглых его зарисовках никогда нет безразличия к изображаемому. Вы всегда видите в них позицию художника его отношение и оценку явлений — и притом остро социальную оценку.

Когда Хогарт изображает своих любимых героев в заводских цехах, в мастерских, в депо, в сферу его внимания, естественно, попадают и машины. Хогарт честно рисует 
все эти громоздкие машины, иногда такие большие и сложyые, что человек теряется среди них и выгляди маленьким рядом с этими циклопическими сооружениями. Но в 
его произведениях человек всегда остается центром — композиционным и смысловым.

Как ни мал он в масштабе рисунка, он всегда хозяин положения, хозяин послушных его воле умных машин, которые сами по себе лишь являются его творениями, делом его рук и ума,исполнителями его воли.

Эта тема значимости чело века, всемогущества его разума и гения, тема величия труда особенно ясно обозначилась в цикле рисунков Хогарта, сделанных им в Китае.

 Это живой рассказ об упорстве, дерзаниях, мужестве и воле целого народа, который стал хозяином своей судьбы, своей земли и трудится на ней во имя счастливого будущего.

 О. Верейский