Портрет юности

Знаменитый швейцарец Жан Этьенн Лиотар, доведший живопись пастелью до высшего совершенства... Долгая жизнь этого человека могла бы составить сюжет увлекательного романа. Вот далеко не полный перечень городов, где он жил и работал: Женева, Париж, Рим, Венеция, Яссы, Будапешт, Вена, Дармштадт, Лондон, Амстердам, Лион, снова Париж...

Он писал портреты знатнейших и богатейших людей своего времени, сам не раз богател и нищал, не теряя при этом обычной жизнерадостности. В возрасте тридцати шести лет, увлекшись византийской эмалью, он решил на месте постичь все тайны этого искусства и, в короткий срок изучив турецкий язык, совершил путешествие через Южную Италию и греческие острова в Константинополь, где и прожил пять лет в одежде турка, ежесекундно рискуя жизнью.

В Дрезденской галерее есть его автопортрет в турецком халате, с всклокоченной курчавой бородой и задорно-насмешливыми глазами веселого и скорого на выдумку бродяги. В руке он держит „волшебную палочку” — отточенный карандаш пастели, один из тех бесчисленных карандашей, из которых он умел извлекать такие нежные и чистые созвучия...

В 1745 году, возвращаясь из Турции через земли Венгрии и Австрии, он остановился на короткое время в Венеции. И здесь комиссионер прусского короля Фридриха итальянец Альгаротти, хорошо разбиравшийся в живописи и умевший выуживать для своего хозяина шедевры, купил у него портрет безымянной девушки в розовом чепчике, в шелковисто-белом переднике и с подносом в руках.

Кто знает, где увидел ее Лиотар? Быть может, в какой-нибудь из бесчисленных кондитерских веселой Вены? А может быть, в одном из церемонных высокородных домов, где ему приходилось бывать, очаровала его эта девушка-горничная своим спокойным достоинством, своей юной, не нуждающейся в украшениях, привлекательной свежестью?

Лучшие, светозарные краски нашел он, чтобы передать прелесть ее миловидного лица, будто выхваченного из самой гущи народа, с чуть вздернутым носиком мягкой линией подбородка и глазами, прикрытыми тенью густых ресниц.

Все здесь прозрачно и чисто, как чиста и прозрачна вода в стакане, стоящем на коричневом подносе, который она с такой изящной легкостью держит в руках. Все сияет, переливается неисчислимыми оттенками золотистых, серо-голубоватых и нежно-розовых тонов, лучится ясной радостью жизни.

Никогда еще карандаш пастелиста так победоносно не соревновался с кистью. Но это не только победа художника: сама безымянная девушка в безмолвном состязании победила всех принцесс, графинь и курфюрстин, чьей мишурной славе, блеску и обольстительной красоте было посвящено столько полотен самых известных художников.

Л. Волынский (Из книги „Семь дней’’)