|
 Сванетия обычно представлена дикой и суровой страной, мало связанной с миром и почти затерянной среди гор Кавказа. Но в ней собраны на небольшой территории многочисленные культурные ценности. Здесь живут и радуют сванов произведения местных мастеров и чудесные памятники, созданные иноземцами или привезенные из стран средневекового востока и запада. Почти в каждой семье передаются из поколения в поколение художественные ценности. Недаром в Сванетии так много людей, занимающихся историей своей страны.
В стене церкви Ламарии (по-свански Богоматери) недалеко от села Жибиани вставлена мраморная доска с надписью: "Здесь покоится свободный сван". Такие надписи я часто встречала на надгробных плитах в Сванетии. В отличие от Нижней Сванетии в Верхней никогда не было феодалов. Каждый житель Верхней Сванетии до сих пор гордится этим и называет себя свободным. Свободный сван может быть похоронен только в своей стране. Так и с памятниками ее культуры. Они должны оставаться здесь. Вот почему жители Сванетии не всем открывают двери своих церквей, в которых вдоль покрытых фресками стен стоят произведения старинной чеканки и живописные иконы. И вместе с тем сваны хотят знать как можно больше о своих памятниках, и поэтому они охотно показывают даже далеко спрятанные вещи тем, в знания которых поверят.
Ренэ Оскаровна Шмерлинг, сотрудник Института истории грузинского искусства Академии наук ГССР, приезжает в Сванетию каждое лето начиная с 1931 года. Она тонкий знаток памятников Сванетии.
Местия - столица Сванетии связана с внешним миром маленьким зеленым полем аэродрома. Восьмиместный самолет, летящий через ущелье из Кутаиси в редкое в Сванетии безоблачное утро, делает круг над местийскими башнями и приземляется на самом берегу вечно кипящего Ингура - основной реки Сванетии. Он берет начало от ледников горы Шхары, внезапно появляется прямо из-под льдины. По его берегам располагаются сванские селения.
Выше всех находятся села общины Ушгул, отделенной перевалом от других общин. Села эти напоминают западные средневековые города. Узкие улочки поднимаются и спускаются, все время изгибаясь среди серых каменных домов с суровыми сторожевыми башнями. Иногда между вторыми этажами этих высоких домов перекинуты мостики. Проезжая под ними на коне, сван наклоняет голову.
В Ушгуле особенно сильно чувствуешь величественность сторожевых башен. Их узкие окна часто имеют форму замочной скважины. Из века в век строили сваны башни одной и той же формы. В Ушгуле сохранились башни XII века. Теперь они лишены своего боевого назначения. Они сторожат горы, как бы держат сванский пейзаж. Совсем не удивляешься, когда видишь эти башни изображенными в сцене Успения Богоматери на стене церкви XIII века в селе Чажаш. Художник строго следовал канону. Но по бокам композиции, там, где обычно византийский мастер показывал довольно условно архитектурные кулисы, живописец изобразил родные ему две башни. Они удивительно легко и органично вписались в композицию, замкнув ее справа и слева.
В отличие от мощного Ушгула село Хе (по-свански, "дерево") расположено среди леса. В нем всего четыре дома. В ограде центрального дома, где живет глава рода, председатель колхоза. находится маленькая церковь св. Варвары начала XI века.
 Балконы домов в Хе нависают над Ингуром. Противоположный берег резко поднимается вверх, загораживая небо. На его вершине расположен центральный храм Свнетии - Лагурка, церковь святых Квирикия и Ивлиты. Проезжая мимо нее по узкой дороге вдоль Ингура, атеист сван всегда поднимает на нее глаза: для него это - национальная святыня, гордость сванской культуры.
Села Накипари и общины Цвирами просторнее и радостнее, чем Ушгул. Их дома с балконами на южной стене расположены широко и свободно. Башен здесь гораздо меньше.
Спускаясь еще ниже по Ингуру, от одного села к другому, попадаешь в Местию. Она поместилась в долине, среди гор. После суровых сел Местия кажется большим городом. Площадь, новые здания гостиницы, клуба, почты не похожи на кривые улицы старой части, на ее каменные дома, балконы и башни с тайниками.
Совсем рядом с площадью помещается музей. Трудно начать о нем рассказ. Каждая из вещей, хранящихся здесь, должна быть названа первой. И если я начинаю его описание с небольшой вышивки XII века - "Сошествие Христа во ад", то только потому, что во всем мире почти не сохранилось византийских вышивок, выполненных в Константинополе. Немногие дошедшие до наших дней вышивки были созданы главным образом в провинциях Византийской империи. Вышивка почти монохромна, золотиста. Только синие и красные линии контуров отмечают рисунок. Правильные пропорции фигур, благородство ликов, умелая передача движения, чистота рисунка указывают на то, что вышивка была создана в столице Византийской империи.
Собрание рукописей музея открывает самый древний из сохранившихся в Грузии манускриптов - Евангелие 897 года. Оно происходит из села Адиши, где из поколения его бережно хранила сванская семья. Эти люди понимали, какой ценностью они обладают. Они берегли Евангелие, как могли, и, поместив его в холодной темной нише башни своего дома, не предполагали, что пергамент сильно отсыреет. Краски же миниатюр остались радостными и яркими. Как обычно в древних типах рукописей, миниатюры собраны перед текстами. Их открывает титульный лист, оформленный равноконечным пурпурным крестом, вписанным в квадратное обрамление. По углам титула размещены погрудные изображения евангелистов. На одной из миниатюр представлены рядом стоящие Лука и Иоанн. Их позы переданы свободно и просто. Один из них слегка наклонил голову. Одежды с легкими античными драпировками отмечены розовыми, голубыми и светло-желтыми тонами. Зеленую почву под ногами евангелистов оживляют прозрачные синие тени. В умелом исполнении складок одежд, в свободной постановке фигур, в тонком колористическом решении миниатюр сильна эллинистическая традиция.
1030 годом датируется так называемое Местийское евангелие. Его многочисленные каноны отличаются богатством орнаментов и разнообразием украшений. Нарядность, присущая Местийскому евангелию, не выходит за пределы строгой симметрии. Четыре миниатюры с евангелием почти тождественны в своей композиции. Однако типы апостолов резко индивидуализированы. Только мелкие детали выдают провинциализм художника. Свое плохое знание иконографии миниатюрист показал, превратив полагающуюся по канону лысину Луки в маленькую шпаку на его затылке.
Основу украшения другого Евангелия - начала XIII века, найденного в 1931 году высоко на подоконнике западного окна церкви в селении Янаш, составляют инициалы. Их несколько сотен. Ни один из них не повторяется в своей раскраске, орнаменте, форме. Их автор не пожелал остаться неизвестным. Он вписал мелкими буквами свое имя в контур инициала. Его звали Иона.
Сохранился и одновременный рукописи переплет Евангелия. Кожа его украшена крестом в круге, характерным для византийских и грузинских переплетов XI - XIII веков. Покрывающее кожу чеканное серебро изображало распятие. Оно дошло до нас лишь частично.
Многочисленная коллекция икон музея собрана из церквей в селах Накипари, Ипхи, Хе. Часть из них была создана приезжими мастерами или сванскими иконописцами, получившими художественное образование за пределами родины. Однако я не могу не отдать предпочтение иконам другого характера. Их делали местные художники, нигде не учившиеся, но обладавшие незаурядным талантом. Эти иконы дышат самой жизнью. Особенно хорошо погрудное изображение Георгия - святого, более всего чтившегося в Сванетии. Эта икона XIII века происходит из церкви в селе Накипари. Большая голова с широкой прической в мелких кудрях. Три закрученных волоска спускаются на лоб. Широкий нимб почти вплотную подходит к полям и как бы надет на голову. Но прежде всего поражают его глаза - открытые и задумчивые. Икона плоскостна. В ней подчеркнута линия. Иконописец увлекается декором и даже маленькие уши святого превращает в завитки орнамента.
 Одна из лучших привозных икон, сохранившихся в Сванетии, - изображение архангела Михаила, хранящееся в Лагурке, церкви святых Квирикия и Ивлиты. Икона происходит из деисусного чина и, очевидно, была создана в конце XI - начале XII века. Изображение поясное. Архангел с копьем в руке задумчиво склонил к левому плечу голову. Еле заметные черные линии отмечают строгий и красивый рисунок. Глубокий кобальт окрашивает плащ. Греческие надписи, превосходное исполнение в цвете, умелое композиционное решение, классическая красота типа позволяют считать икону произведением византийского мастера или грузинского художника, находившегося под сильным влиянием Константинополя.
В музее собраны иконы и кресты, обитые серебром, иногда позолоченным, с чеканными изображениями. Грузия любила целиком вычеканенную икону, оклады распространены здесь мало. Одна из лучших серебряных икон в музее - изображение св. Георгия на коне (конец XI века).
Маленькие, но высокие сванские церкви напоминают своими пропорциями башни. Их облицовывают желтоватый туф, который не дает возможности архитектору украсить стены каменной резьбой. Церкви зальные, поэтому посетитель охватывает их внутреннее пространство все целиком. Северная стена - всегда глухая, без окон. Стены церквей, разделенные в интерьере пилястрами, сплошь покрыты росписями, которые иногда даже выходят наружу.
Среди сванских фресок увлекательны работы царского живописца Тевдоре. Он был приглашен в Сванетию в конце XI века. В 1096 году Тевдоре украсил церковь Архангела в селе Ипрари, поставив дату на алтарной преграде. В 1112 году, как говорит надпись на западной стене, он работал в знаменитой Лагурке - церкви св. Квирикия и Ивлиты. Затем Тевдоре расписывал церкви в селах Накипари и общины Цвирми. Его фрески отличаются спокойной монументальностью, плавными длинными линиями. Он не любит суетливости. Цельные силуэты его крупных фигур господствуют в росписях. В конхе абсиды Тевдоре изображал Христа. Его Пантократор - всегда мощный повелитель, в нем чувствуется большая сила. Краски Тевдоре спокойны и сдержаны, но не приглушены. Особенно хорош оранжевый тон, употребляемый им в одеждах, пейзаже, деталях орнамента. Им он покрывает дубовые листья, которые часто украшают тяги сводов в сванских церквях.
На южной стене церкви в Ипрари, Федор, святой художника, представлен на желто-красном с серой сбруей коне. Всадник и конь - в стремительном движении. Плащ Федора причудливыми складками вьется по ветру. Копыта коня выходят за раму, нарушая замкнутость композиции. Напротив него, на северной стене, летит вперед на сером коне с красной гривой св. Георгий, поражающий на всем скаку Диоклетиана.
Другой царский живописец, Микаел Маглакели, расписавший в 1142 году церковь Спаса в селе Мацхвариши общины Латаля, отличается от Тевдоре. Микаел подчеркивает прежде всего скульптурный объем своих фигур. Но, как и Тевдоре, он монументален и нарочито спокоен. Тевдоре влиял на Микаела. Это чувствуется в манере Микаела поднимать живопись высоко над уровнем пола, создавая тем самым впечатление парадности. Как и его предшественник, Микаел любит большие линии, спокойные силуэты фигур, разреженные композиции.
В конхе абсиды изображен Деисус. Величественна и монументальна фигура сурового Христа. Скульптурно переданы складки его гиматия. Стоящие по сторонам Богоматерь и Иоанн Предтеча повернуты в три четверти к Христу, оживляя своей свободной постановкой изображение. Они меньше по размеру, чем Христос, и композиционно сливаются с сонмом ангелов позади них. Цветовые сочетания темно-серого с черными линиями складок гиматия Христа и его коричневого трона отличаются сдержанным благородством.
Фрески, чеканные и живописные иконы, архитектура показывают высокую древнюю культуру Сванетии. Но главная прелесть Сванетии, затерявшейся среди гор, - в ее суровых и мужественных людях, любящих свою землю, уважающих ее историю, берегущих ее памятники.
Об этом мы думали, покидая Местию.
Был конец августа, шли дожди, и уже несколько дней не летали самолеты.В горах выпал снег, стало холодно. В первый ясный день собралось много людей, желающих попасть в Кутаиси. Самолетов не хватало. Но начальник аэродрома приказал дать несколько мест "людям Шмерлинг". Он был сван и желал счастья экспедиции искусствоведов.
В. Лихачева 1965 г.
|
