|
 Русская народная картинка - лубок - искусство не очень древнее. Оно родилось в 17 столетии и расцвело в 18. В пору расцвета лубок, однако, не пользовался признанием просвещенных ценителей искусства. Они с презрением отворачивались от лукавого изображения мышей, погребающих кота, от не всегда пристойных шутовских похождений Фомы и Еремы и даже от овальных портретов Рыцаря Евдона или королевы Магилены - персонажей вошедшего в народное чтение переводного романа. Это не удивительно. Пути "ученого" и народного искусства разошлись в эту эпоху слишком далеко. Скорее можно удивляться тому обстоятельству, что нашлись и тогда просвещенные люди, накупившие довольно большое количество этих рыночных пестро раскрашенных бумажек и сохранившие их в своих архивах. Ведь только поэтому и могли до нас дойти ранние лубки.
Конечно, и литература о лубке возникла намного позже.
В 1810 г. вышли в Петербурге из печати два маленьких томика Николая Ивановича Страхова, когда-то, в 1790-х годах довольно известного острого сатирического писателя, но уже порядком забытого с тех пор. Называлось его новое сочинение довольно грустно: "Мои петербургские сумерки". По странной прихоти автор напечатал эту книжку не черной, а бледноватой голубой краской, так что она и в самом деле производит какое-то сумеречное впечатление. Во второй части, среди довольно банальных нравоописательных и нравоучительных очерков, помещена и маленькая статья о народных картинках.
Для историков искусства в ней, правда, немного нового. Все то, что сообщает Страхов о распространении лубка, об излюбленных местах торговли, об использовании картинок в народном быту, не раз впоследствии описывалось и рассказывалось. Вполне типично для времени и отношение самого Страхова к лубкам. Просветитель-моралист, он уже сочувствует потребности крестьян в своей "народной библиотеке", но форм, в которые она выливается, принять и оценить не может. Поэтому он обращается с призывом к "питомцам Академии художеств", которые должны, по его мнению, заменить "нелепые" картинки другими - "умными и нравоучительными".
Впоследствии такие попытки - "приучить" и "облагородить" русский лубок прививкой профессионального искусства и нравоучения делались не раз. Но веселый, грубоватый и яркий народный лубок продолжал идти своим путем. Хотя он вовсе не чуждался заимствований, но всегда умел подчинить их своему ощущению жизни.
Мы перепечатываем здесь полностью статью Страхова - вероятно, самую первую статью о русском лубке.
"Народные картинки.
По сие время в Москве на Спасском мосту, у ограды Казанского собора и в других местах продают премножество картинок и тетрадей с описаниями, питающими народное невежество, предрассудки и суеверия. Все эти листки нарасхват раскупаются простым народом: крестьянами и однодворцами. Неизвестно точно, кто таковы вырезыватели картинок и сочинители находящихся под ними сказок и басней, но известно, что эти картинки и сочинения составляют собою народную библиотеку.
Мужики, живущие на больших дорогах, украшают ими в избе всю стену, а некоторые прибивают их на воротах и подклетах. По вечерам безграмотные собираются на них смотреть, а грамотные читать их и толковать. Одни из них изображают ад с казнями за каждый грех, другие Адама и Еву, а третьи погребенье и пр.
Питомцы Российской Академии художеств могли бы заменить нелепые народные картинки умными и нравоучительными изображениями. Некоторые Езоповы басни с прописью внизу их содержания, будучи вырезаны в виде картинок на особых листках, могли бы составить для народа нравоучительные картинки и полезную библиотеку."
Ю. Г. 1978 г.
|
