Мода движет вперед культуру и эстетику быта.

К слову «мода» не только у нас и не только в наше время иногда придается дурной оттенок: оно скомпрометировано, так сказать, модничанием. Я думаю, нам надо отвлечься от этого смысла слова и не осуждать «модников», а постараться понять прогрессивное значение естественного стремления людей изменять и совершенствовать свой собственный внешний вид и внешний вид всего, что их окружает, то есть поговорить о моде в декоративном искусстве.

 Мода движет вперед культуру и эстетику быта. Чаще всего она выбирает наиболее целесообразные (с точки зрения современности) решения. Если бы не было этого замечательного стремления к постоянному изменению и усовершенствованию, мы бы никогда не перешли от набедренной повязки к современному костюму. Мы часто держимся за старое, думая, что увлечения новшествами — только вопрос моды. Очень многое, что рутинеры считают западничеством, на самом деле — общее стремление к удобству и ... праздничности. Ну да, мода — это праздник для глаза на фоне будничной жизни.

Я начал свою жизнь в искусстве в двадцатых годах. Тогда мы говорили с Маяковским, Родченко, Степановой, Арватовым, Поповой, Третьяковым о том, что социалистический стиль должен проникать всюду. Мы думали, что наше декоративное искусство, архитектура, интерьер, одежда пойдут вразрез с буржуазной культурой быта, например, с тяжелым, дубовым немецким модерном, который тогда царил на Западе, что новые художники создадут новый ландшафт социалистического быта.

Я думаю, что спортивность в одежде, экономичность и целесообразность в декоративном искусстве и архитектуре — все Это должно быть присуще именно социалистическому обществу. В том, что наше прикладное и декоративное искусство пошло по пути мещанского подражания быту мелкого буржуа, виноваты люди, которые считали, что советскому рабочему нужен именно такой быт, которого он был лишен до революции и который окружал его хозяина. Так же, как и в наших ресторанах, мы стали следовать стилю дореволюционного «Яра» и «Метрополя», в декоративном искусстве мы до сих пор не изжили до конца подражания купеческому представлению о красоте. Мы не только остановились, но и пошли назад: славянский шкаф, изготовленный в 1951 году, просто пародировал славянский шкаф 1911 года. Соответственно была организована наша художественная промышленность (нам теперь приходится ее перестраивать), для которой консерватизм стал догмой.

В те же годы стихийно пробивавшуюся моду стали считать западничеством, и борьба с ним стала модой. И сейчас еще не все умеют отделять здоровое и естественное стремление наших людей к постоянному обновлению и совершенствованию от тех болезненных извращений, которые являются принадлежностью буржуазного образа жизни. Огульно отрицать все новое в вещах из-за появления его на Западе, а не у нас, — все равно что протестовать: зачем нам все эти буржуазные автобусы и автомобили, иное дело рабочие конки, на которых наши отцы ездили!

В соревновании с Западом мы должны обогнать его и в области современной эстетики быта.

Я за развитие, за обновление и совершенствование, я за то, чтобы стремление к спортивности, легкости и удобству снова стало нашей инициативой.

Семен Кирсанов, поэт.