В целом конкурсы — явление положительное.

Мне неоднократно приходилось входить в состав жюри международных соревнований скрипачей. Конкурс имени Чайковского, брюссельский конкурс имени королевы Елизаветы, конкурс «Канада» в Монреале, конкурс имени Моцарта в Зальцбурге, конкурсы в Мюнхене, Праге, Будапеште, Познани, Бухаресте, Льеже, Женеве...

За исключением парижского, я участвовал в работе практически всех крупнейших соревнований. Естественно, такой опыт заставляет сделать определенные выводы.

Конкурс хорош для тех, кто уже готов к концертной жизни. Удачно выступив на нем, молодой музыкант как бы преодолевает последнюю преграду и выходит на мировую арену концертной деятельности. Допустим, в 1945 году на Всесоюзном конкурсе выступил Святослав Рихтер. Но ведь он в то время уже был Рихтером, музыкантом, который играл не просто гениально, но мог, приехав на гастроли, в течение 10 дней играть десять разных программ!

В целом конкурсы — явление положительное. Но они породили и ряд отрицательных моментов. Возник так называемый «лауреатский стиль». Человек учится в консерватории не для того, чтобы быть хорошим музыкантом, а для того, чтобы стать лауреатом. А это все-таки не одно и то же. Хорошо, когда лауреат является музыкантом в то же время. И очень плохо, если молодой исполнитель только стремится к лаврам, не имея, собственно говоря, на это настоящих прав.

Я считаю, что очень много молодых людей рвутся на конкурсы, засоряя их. Это так называемые «туристы», которые прибывают и на наш конкурс имени Чайковского. Они приезжают, чтобы приятно провести время, уже самым своим появлением (я имею в виду их слабую подготовку) обнаруживая несерьезное отношение к искусству, к выступлению на авторитетном международном турнире. Мне кажется, что следовало бы подумать о каких-то мудрых принципах отбора претендентов. Это облегчит работу жюри и поднимет престиж конкурсов.

Цыганов Д. М., народный артист СССР, профессор, член жюри международных конкурсов