"Повесть скорби" Николая Клюева.

Сегодня уже вряд ли требуется подробный рассказ о том, кто был и чем известен Николай Алексеевич Клюев. Имя этого поэта, долго находившееся под запретом, вернулось наконец - наряду с другими - в нашу культуру и хорошо знакомо современным читателям.

Клюев был знаменитым поэтом еще до 1917 года. Ему принесла известность его первая книга, озаглавленная "Сосен перезвон"; этот стихотворный сборник увидел свет осенью 1911 года, когда поэту едва исполнилось 27 лет. В русской периодической печати сразу же начались разговоры о талантливом самородке, выходце из глухой деревни, привнесшем в нашу литературу перезвон родных сосен, аромат народно-поэтической речи и "самосожженческий" дух древней раскольничьей культуры. Многое в этих суждениях было преувеличением, вызванным вкусами этой эпохи, модой на "народ", тяготением к стилизованной деревне. Тем не менее Клюевым увлекались, и притом всерьез, многие его современники, среди них - Блок, Андрей Белый, Брюсов, Городецкий, Гумилев, Алексей Толстой. В его "песнях" и "былях" эти писатели видели художественное выражение народной стихии, той религиозно-сектантской Руси, к которой они сами тянулись.

Всем, кто его хоть однажды видел, Клюев запоминался надолго. Он носил обыкновенно русскую одежду - поддевку сапоги... Своеобразной казалась и манера Клюева вести себя на людях - поэт часто крестился, говорил с оканьем, в то же время поражал собеседников умом, образованностью. Любил проявлять свои "сверхъестественные" способности, завораживая слушателей мастерским чтением собственных стихов или им сложенных сказок. Словом, личность Клюева была артистически яркой. В то же время Клюев обладал и целостным, крепким миросозерцанием, что прежде всего отразилось в его творчестве, запечатлевшем, например, религиозный слад души поэта. Его произведения, особенно зрелые, изобилуют библейскими образами, церковно-славянскими выражениями, старообрядческими именами и понятиями.

Участник событий первой русской революции, Клюев восторженно встретил свержение самодержавия и - позднее - Октябрьский переворот. Поэту одно время казалось, что сбываются вековые чаяния русского народа, наступает "сермяжное" царство мужиков-пахарей. Одним из первых русских поэтов он обратился к образу Ленина. Однако довольно быстро Клюев почувствовал несбыточность своих надежд. На его глазах начиналось разрушение патриархальной русской деревни, с которой поэт был связан глубоко, изначально, кровно. Торжество пролетарской диктатуры влекло за собой победу Города над Деревней (Железа над Березкой, если выражаться "символическим", иносказательным языком Клюева), Машины над Природой и Человеком. Во многих стихотворениях Клюева 1918 - 1921 годов явственно звучат уже трагические ноты: на фоне общего всероссийского крушения, гибели родной для него Избы - "запечного рая" - поэту видится и собственная обреченность. В стихах того времени Клюев постоянно вступает в острый литературный спор с пролетарскими поэтами, воспевавшими ненавистную ему Фабрику, "прожорливую домну" и т. п.

В 1923 году, расставшись с родной Вытегрой, Клюев становится петроградским жителем. Публикуется он в 20-е годы сравнительно редко: бросалась в глаза "несозвучность" поэта. В советской печати тех лет Клюев обычно именуется "певцом старой деревни"; появляется и другое, более грозное определение - "кулацкий поэт". Почти полностью вытесненный из советской литературы, Клюев упорно продолжает работать. Именно в 20-е годы он создает несколько выдающихся по силе эпических произведений, которые заслуженно считаются вершиной его творчества, - поэмы "Плач о Сергее Есенине", "Деревня", "Погорельщина". В них оплакивается уходящая, "погорелая" Русь - некогда прекрасная "деревня-сказка".

Трудность своей литературной ситуации в Ленинграде 20-х годов Клюев пытался - хотя бы отчасти - скрасить общением с другими писателями, художниками, творческой молодежью. К кругу его знакомых принадлежали в ту пору Анна Ахматова и М. Кузмин, В. Рождественский и Н. Тихонов, К. Вагинов и Д. Хармс. Осенью 1927 года Клюев знакомится с молодым поэтом и филологом В. А. Мануйлвым.

В 1931 году, надеясь изменить свое положение к лучшему, Клюев окончательно переезжает в Москву. Он находит себе скромное жилье на бывшем Гранатном переулке (ныне улица Щусева). Круг его общения по-прежнему широк: поэты О. Мандельштам и С. Клычков, художник И. Грабарь, певица Обухова и др. Поэт продолжает писать стихи - в большинстве своем они обращены к его молодому другу художнику Анатолию Кравченко, к фамилии которого Клюев прибавил слово "Яр" (впоследствии - народный художник РСФСР А. Н. Яр-Кравченко; 1911 - 1983). Их дружба, завязавшаяся в 1928 году, в то время подвергалась серьезным испытаниям, усугублявшим и без того тревожное душевное состояние поэта. Сохранились несколько пространных стихотворений 1933 года, содержащих сетования Клюева на "измену" своего младшего друга, который, живя тогда в Ленинграде, отклонился якобы от "праведного" пути. Густая манера письма, сочная образность, богатый язык - характерные черты этих поздних произведений Клюева. Одно из них - "Повесть скорби".

Но конечно, в начале 30-х годов Клюев сочинял не только игривые, цветистые стихи-ламентации, отражающие неурядицы его личной жизни. Его жалобы имели и другой источник. Уже в "Повести скорби" встречаются строки, передающие неприятие Клюевым многого из того, что творилось тогда в стране. Клюев не мог мирится ни с коллективизацией, ни с разрухой, охватившей Россию. Еще ярче, нежели "Повесть скорби", об общественных настроениях Клюева свидетельствует "Песня Гамаюна", изъятая у поэта при обыске и аресте и лишь недавно извлеченная из закрытых архивов. "Нам вести душу обожгли, Что больше нет родной земли", - восклицает поэт. Эти строки ему не простились. Вместе с "Погорельщиной", которую Клюев нередко читал публично, они послужили основанием для обвинения его "в составлении и распространении контрреволюционных литературных произведений". Поэт был выслан из Москвы в далекий Нарымский край сроком на пять лет. В конце 1934 года участь Клюева была смягчена: его перевели на жительство в Томск. Здесь в июне 1937 года он был арестован вторично и обвинен... в создании на территории Сибири кадетско-монархического "Союза спасения России". 13 октября 1937 года "тройка" НКВД Новосибирской области вынесла постановление о расстреле Клюева, и между 23 и 25 октября приговор был приведен в исполнение. Так завершился воистину скорбный путь замечательного русского поэта.

Константин Азадовский. 1990 г.