"Поэт жизни действительной"

«Повести, служащие продолжением «Вечеров на хуторе близ Диканьки» — таков подзаголовок «Миргорода».

Но эта книга была не просто продолжением «Вечеров». И содержанием и характерными особенностями своего стиля она по существу открывала новый этап в творческом развитии Гоголя.

Романтическое восприятие жизни в «Сорочинской ярмарке» уступило место сатирическим зарисовкам быта в «Старосветских помещиках», трагическим картинам действительности и страшным в своей обнаженно-реалистической правде образам в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»; вместо сказочно-легендарной «Страшной мести» появилась глубокая, жизненно правдивая картина исторического прошлого в «Тарасе Бульбе».

В «Миргороде» Гоголь расстался с образом простодушного рассказчика пасичника Рудого Панька и выступил перед читателем как художник, открыто и гневно ставящий важные вопросы жизни, смело вскрывающий социальные противоречия современности.

От веселых и романтических украинских парубков и дивчин, вдохновенно поэтических описаний украинской природы Гоголь переходит в новой книге к изображению грубой прозы жизни. Его внимание привлечено к затхлому быту старосветских помещиков и пошлости миргородских обывателей. Впервые в русской литературе с такой яркой художественной силой была показана «страшная, потрясающая тина мелочей» и обнажены ее социальные корни. Гоголевские «существователи» стали символом не только «бессмертной пошлости людской», но и тупой бессмысленности всего господствующего строя жизни.

Сборник «Миргород» открывался повестью «Старосветские помещики». В ней писатель отразил процесс распада старого патриархально-поместного быта. С иронией — то мягкой и лукавой, то даже с оттенком сарказма — рисует он жизнь своих «старичков прошедшего века», показывая всю безмерную ограниченность и скуку их пошлого существования. Пушкин оценил эту повесть как «шутливую, трогательную идиллию, которая заставляет вас смеяться сквозь слезы грусти и умиления...» Но перо Гоголя неожиданно обретает бичующую, сатирическую силу, когда он от своих тихих, никчемных героев этой, по выражению Белинского, «глупой комедии» переходит к «низким малороссиянам», «которые выдираются из дегтярей, торгашей, наполняют, как саранча, палаты и присутственные места, дерут последнюю копейку с своих же земляков, наводняют Петербург ябедниками, наживают наконец капитал...»

Реалистические и сатирические тенденции углубляются в «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».

Ссора двух миргородских обывателей включается Гоголем в план большой обличительной темы. Похождения обоих героев возбуждают в писателе уже не мягкую усмешку, но чувство горечи. «Скучно на этом свете, господа!» — это неожиданное переключение юмористической тональности в обнаженно сатирическую тотчас же преображает характер всей повести. Забавный, веселый анекдот мгновенно превращается в сознании читателя в глубоко скорбную и очень реальную картину действительности. Гоголь как бы хочет сказать: люди, подобные Ивану Ивановичу и Ивану Никифоровичу, — к сожалению, не прихотливая игра писательской фантазии; они, эти герои, действительно существуют, они среди нас, и потому жизнь наша так печальна. Белинский с афористической точностью выразил эту мысль: повести Гоголя — «сначала смешно, потом грустно».

«Повесть о том, как поссорился...» получила высокую оценку Пушкина. 3 декабря 1833 года он записал в своем «Дневнике»: «Вчера Гоголь читал мне сказку, как Иван Иванович поссорился с Иваном Тимофеевичем — очень оригинально и очень смешно». Белинский считал «Повесть о том, как поссорился...» одним из лучших произведений «миргородского» цикла.

Писателем, очень остро чувствующим современность, остается Гоголь и тогда, когда он обращается к исторической теме.

«Бей в прошедшем настоящее — и тройною силою облечется твое слово», — писал Гоголь Языкову. Он советовал ему опуститься «в глубины русской старины и в ней поразить позор нынешнего времени». Такое отношение к истории и исторической теме было свойственно и самому автору «Тараса Бульбы».

Гоголь мечтал о сильном, героическом характере. В многовековой истории борьбы украинского народа за свое освобождение от гнета польской шляхты он находит такие характеры. Миру торжествующей пошлости и скуки художник противопоставляет мир возвышенных страстей, настоящих людей, воспитанных в условиях, при которых основополагающими принципами жизни являются свобода и «товарищество», одухотворенные чувством любви к родине.

Обаяние героев повести, нравственная красота их патриотического подвига, величие их национальных и общественных идеалов — все это не могло не выступать резким контрастом современной писателю феодально-крепостнической действительности, пошлому миру Иванов Ивановичей и Иванов Никифоровичей, «позору нынешнего времени».

Тема исторического прошлого украинского народа занимала важное место в творчестве Гоголя. Этой теме посвящаются не только «Страшная месть» и «Тарас Бульба», но и незаконченный роман «Гетьман», сожженная драма «Выбритый ус».

Повесть «Тарас Бульба» имеет длинную и сложную творческую историю. Она была впервые напечатана в 1835 году в первой части «Миргорода».

В 1842 году во II томе своих «Сочинений» Гоголь поместил «Тараса Бульбу» в новой, коренным образом переделанной редакции. Работа над повестью продолжалась с перерывами девять лет: с 1833 до 1842 года. Между первой и второй редакциями «Тараса Бульбы» был написан ряд промежуточных редакций некоторых глав.

Во второй редакции «Тарас Бульба» претерпел весьма значительные изменения. Повесть расширилась в своем объеме почти вдвое. Появились новые персонажи, конфликты, ситуации. Значительно обогатился историко-бытовой фон повести, введено много новых подробностей в описание Сечи, сражений и т. д.

Вторая редакция повести создавалась в период усиленной работы Гоголя над первым томом «Мертвых душ» — в то время, когда критическая мысль писателя была максимально обострена. Повесть становится более глубокой по своей идее, своему социальному, демократическому пафосу, более совершенной в художественном отношении. Подвергается серьезной переработке образ Тараса Бульбы: он становится социально более выразительным и психологически цельным. Если в первой, «миргородской», редакции он поссорился со своими товарищами из-за неравного дележа добычи — деталь, явно противоречившая героическому характеру образа Тараса Бульбы,— то во второй редакции он «перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов». Подобное усиление идейного акцента мы находим и в ряде других случаев. Так, в «миргородской» редакции: «вообще он (Тарас. — С. М.) был большой охотник до набегов и бунтов». В окончательной же редакции 1842 года мы читаем: «Неугомонный вечно, он считал себя законным защитником православия. Самоуправно входил в села, где только жаловались на притеснения арендаторов и на прибавку новых пошлин с дыма». Направление творческой мысли Гоголя в процессе переработки повести совершенно очевидно.

«Тарас Бульба» является величайшим апофеозом мужества, отваги и патриотизма. Особенно замечателен образ Тараса. Богат и многосторонен его психологический облик. Человек огромной воли и недюжинного природного ума, трогательно нежный к товарищам и беспощадный к врагу, карающий польских магнатов и арендаторов и защищающий угнетенных и обездоленных, убивающий родного сына-предателя и в то же время самоотверженно любящий отец, рискующий собственной жизнью, чтобы повидать своего старшего сына перед его казнью, — таким представляется это, по выражению Гоголя, «точно необыкновенное явление русской силы».

Вся личная жизнь Тараса была неразрывно связана с жизнью Сечи. Служению «товариществу», отчизне он отдавал всего себя — безраздельно и целиком. Ценя в человеке прежде всего его мужество и преданность Сечи, он был беспощаден к изменникам и трусам.

В «Тарасе Бульбе» Гоголь с наибольшей художественной силой разрабатывает тему народного освободительного движения. Борьба казаков против шляхты осмысливается читателем не только в плане темы национально-освободительного движения, но и как социальный конфликт между двумя вековыми антагонистами: народом и его эксплоататорами. Знаменательна в этом отношении высокая оценка личности Пугачева, данная Гоголем незадолго перед началом работы над «Тарасом Бульбою». Сообщая в одном из писем к Погодину об окончании Пушкиным работы над «Историей Пугачева», Гоголь многозначительно подчеркивает: «Замечательна очень вся жизнь Пугачева».

В «Миргороде» впервые отчетливо определилась главная черта реалистического таланта Гоголя: его необыкновенная чуткость к острым, значительным проблемам русской действительности.

Именно этим объясняется огромный общественный резонанс, который получила новая книга Гоголя.

Реакционная петербургская критика встретила «Миргород» крайне враждебно. Она порицала писателя за исключительный интерес к изображению «грязных» сторон действительности. Булгаринская газета «Северная пчела», например, негодующе восклицала по поводу «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»: «Зачем же показывать нам эти рубища, эти грязные лохмотья, как бы ни были они искусно представлены? Зачем рисовать неприятные картины заднего двора жизни и человечества, без всякой видимой цели?»

По существу ничем не отличались и отзывы значительной части московской критики. В марте 1835 года в «Московском наблюдателе» появилась статья С. Шевырева.

 Внешне благожелательный тон статьи не мог, однако, скрыть того существенного факта, что Шевырев резко отрицательно отнесся к основным эстетическим позициям автора «Миргорода». Он оценивал Гоголя как автора «хохотливых» повестей, как «литератора, который хочет щекотать наше воображение и играть на одних веселых струнах человека».

В многочисленных статьях критики 30-х годов о «Миргороде» не было ни слова о новаторском характере гоголевских повестей, об их принципиальном значении для судеб русской литературы. Подобно тому как Пушкину многие критики этой поры противопоставляли третьестепенного поэта Бенедиктова, Гоголю ставили в пример «светские» повести Марлинского.

Гоголь, по словам П. Анненкова, «стоял совершенно одинокий, не зная, как выйти из своего положения и па что опереться».

В сентябре 1835 года в журнале «Телескоп» появилась большая статья В. Белинского «О русской повести и повестях Гоголя».

Это одна из самых замечательных теоретических работ молодого Белинского. Творчество Гоголя рассматривается здесь в свете злободневных вопросов развития русской литературы.

Статья начиналась полемически заостренной постановкой вопроса о двух родах поэзии: «идеальной» и «реальной». Поэзия первого рода, с точки зрения Белинского, не соответствует потребностям современного исторического развития. Она сводится, в сущности, к ложному приукрашиванию жизни, к прекраснодушной романтической идеализации. Поэтому Белинский отдает предпочтение поэзии второго рода — «реальной», которая воспроизводит действительность «во всей ее наготе и истине».

Гоголь, по мнению критика, — самый яркий представитель этого нового, реального направления в искусстве. Гоголь изображает не вымышленный и не идеализированный мир, он воспроизводит действительность такой, какова она есть.

Смысл реальной поэзии состоит, однако, не только в этом, Белинский подчеркивает ее аналитический характер, ее способность вскрывать действительность «анатомическим ножом», выставлять ее «как бы на позор, во всей наготе, во всем ее ужасающем безобразии». В «беспощадной откровенности» он видит величайшее преимущество нового направления. Главой этого направления и является Гоголь, который в своих повестях раскрыл уродство общественных отношений крепостнической России.

В Гоголе Белинский видит самого крупного и яркого представителя русской прозы. Отличительные черты повестей Гоголя — простота вымысла, совершенная истина жизни, народность, оригинальность. Анализируя каждую эту черту, критик отмечает необычайную разносторонность дарования Гоголя, его умение показывать жизнь во всем ее сложном многообразии. Белинский особенно подчеркивает народность гоголевского творчества. При этом он делает существенное замечание: народность вовсе не есть достоинство, которое может быть свойственно художнику или может отсутствовать в нем. Народность — это необходимое условие истинного произведения искусства.

 Замечательно, что критик формулирует принцип народности в единстве с принципом реализма: «если изображение жизни верно, то и народно».

Анализ гоголевского творчества у Белинского обнаженно полемичен. С беспощадной силой разоблачал Белинский критиков, не принимавших установку Гоголя на изображение «низкой» действительности, проповедовавших «светскость и элегантность» в искусстве, пытавшихся одеть литературу в «модный фрак и белые перчатки».

Эстетическая реабилитация «низкой», «грязной» натуры в искусстве означала привлечение внимания писателей к самым трагическим сторонам русской крепостнической действительности.

Весьма важно в этом отношении объяснение Белинским природы гоголевского юмора. Говоря об отличительном характере произведений Гоголя, критик отмечает, помимо общих свойственных им черт, еще черту индивидуальную «комическое одушевление, всегда побеждаемое глубоким чувством грусти и уныния». В этой формуле проницательно подчеркнуто главное и определяющее в гоголевском юморе.

Для реакционной критики источником гоголевского юмора был ниспосланный писателю свыше «чудный дар». Белинский отвергает это объяснение и предлагает принципиально иное: комизм, или «гумор», Гоголя имеет своим главным источником самую жизнь.

Итак, первая особенность «гумора» Гоголя: верность действительности. Белинский вскрывает и вторую его особенность: обличительный характер. «Гумор» Гоголя «не щадит ничтожества, не скрывает и не скрашивает его безобразия, ибо, пленяя изображением этого ничтожества, возбуждает к нему отвращение».

Белинский видел в Гоголе «поэта жизни действительной», и это означало не только высочайшее признание молодого писателя, но и утверждение реализма как единственно возможного и плодотворного пути развития русской литературы.

Белинский был первым критиком, раскрывшим великое историческое значение Гоголя. И. Гончаров писал в своих воспоминаниях: «Без него, смело можно сказать, и Гоголь не был бы в глазах большинства той колоссальной фигурой, в какую он, освещенный критикой Белинского, сразу стал перед публикой».

Весьма характерна положительная оценка Гоголем статьи «О русской повести...». Писатель был, по словам Анненкова, ею доволен, «и более чем доволен, он был осчастливлен статьей».

Белинский помог Гоголю окончательно найти себя как художника, утвердиться на верном реалистическом пути, который привел его вскоре к созданию величайших произведений искусства — «Ревизора» и «Мертвых душ».

Статья «О русской повести...» явилась началом многолетней борьбы Белинского за Гоголя, продолжавшейся до самой смерти критика. Около двух десятков статей и рецензий Белинский специально посвятил произведениям Гоголя. В той или иной связи он обращается к ним почти в каждой своей статье. Белинский раскрыл громадный революционный смысл творчества Гоголя и широко использовал это творчество в целях политической борьбы с ненавистной ему крепостнической действительностью.

 Обобщая художественный опыт Пушкина, Лермонтова и прежде всего Гоголя, Белинский создал учение о критическом реализме, явившемся величайшим достижением мировой эстетической мысли XIX века.

С. Машинский