Он "Великий Умывальник..."

Шаржей на Чуковского существовало очень много. В. Маяковский, Ре-ми, М. Добужинский, Любимов, Ю. Анненков, П. Троянский, К. Рудаков, А. Арнштам, С. Чехонин, Кукрыниксы, Б. Антоновский, Бор. Ефимов, Б. Пророков, Б. Малаховский, Н. Радлов и другие его портретировали, - некоторые не один раз.

Для шаржистов внешность Чуковского была очень выигрышна.

Чуковский Корней,
Таланта хваленого,
В два раза длинней
Столба телефонного, -

так написал еще в 1902 году В. Жаботинский (друг юности).

Крупные черты лица, руки длинные с большими кистями, высокий рост, нос, прядь волос, которая свисает на лоб, - в нем было все интересно для карикатуриста.

Чуковского шаржировали и в "Сером волке", и в "Ниве", и в "Сатириконе", и в "Утро России", и в "Новом Сатириконе", и в "Уйди-уйди!", и в "Крокодиле", и в "Лукоморье"... Он с юмором и без обиды относился к карикатурам на себя.

"Приключения Крокодила Крокодиловича" (1919 г., Книгоиздательство Петроградского Совдепа) - первая детская книга К. Чуковского, в ней была размещена карикатура Реми.

В основе этой поэмы шарж, гротеск, Ре-ми это прекрасно уловил. В первых рисунках Ре-ми все персонажи шаржированы - люди и звери (львы, крокодил, носорог, жираф, бегемот, волк, слон, ягненок, змеи, народ, городовые). Лишь Ваня Васильчиков был пощажен. Ваня - герой, у него суровое, решительное лицо, и художник над ним рисует полукругом птиц, как бы намекает на нимб.

Художник оставляет героя как бы вне насмешек. Но вот автор, который появляется под конец поэмы.

Нынче с визитом ко мне приходил -

Кто бы вы думали? - сам Крокодил.

Я усадил старика на диванчик,

Дал ему сладкого чаю стаканчик.

Вдруг неожиданно Ваня вбежал

И, как родного, его целовал...

На карикатуре автор настолько долговяз, что сидит, согнувшись пополам, и держит собственные ступни руками.

Дальше рассмотрим карикатуру Юрия Анненкова в "Мойдодыре" (1923 г., "Радуга" Пг. -М.). Вот что написано в дневнике Корнея Чуковского: " Как было трудно выжимать рисунки из Анненкова для Мойдодыра... я должен был ходить к нему каждое утро, будить его, стыдить, молить, угрожать, проклинать, - и в результате есть рисунок к "Мойдодыру"!

В этом рисунке тушью - со сплошной заливкой огромных бутс и туловища - портретируемого можно узнать сразу (шарж к двум посвящениям, автора - дочери, в начале книги). А вот, что на предшествующей страничке тоже шарж на Чуковского, - не сразу догадаешься. На этой картинке Чуковский в образе: он "Великий Умывальник, знаменитый Мойдодыр..."

В книжке "Закаляка" (1927 г., "Радуга", Л.) художник С. Чехонин шаржирует очень деликатно, так что можно подумать, что это портрет в цвете, а не гротеск. Но губы, но щеки, но нос - все выдает шаржиста...

Иллюстрируя "Телефон" (1935 г., "Сказки", Детгиз, М.), карикатурист К. Рокотав показывает, как Чуковскому с самого утра от телефонных звонков нет покоя. Лежа в постели, писатель говорит сразу в четыре трубки, а пятая лежит на одеяле и ждет ответа. А вокруг кровати стоят телефонные аппараты самых разных систем. Они могут зазвонить в любой момент.

Все работы можно перечислять очень долго. Тут карикатуры художников Н. Серебрякова и В. Курчевского из книги "Крокодил" (1964 г., "Малыш", М.), несколько шаржей Мая Митурича из книги "Приключения Бибигона" (1963 г., "Советская Россия", М.), шарж в книге "Телефон" (1966 г., "Малыш", М.) и мн. др.

С течением времени живой гротеск, который передавал иронию, умиление, насмешливость, лукавство, уступает место портрету доброго старичка-сказочника, который похож на К. Чуковского.