В Джизаке, небольшом зеленом городке, расположенном неподалеку от Самарканда, работают несколько гончаров, создающих керамическую посуду чрезвычайно простого, обаятельного стиля. Удивительное единство этого стиля объясняется тем, что здесь помимо стабильности технологии и колористической гаммы, по существу, всегда повторяется один и тот же орнаментальный рисунок, варьируемый в деталях.
Керамика Джизака - зелено-коричневого типа. Рисунок наносится здесь желтой и зеленой красками на бело-желтоватый ангоб.
Черепок джизакской посуды в соединении с желтовато-белым ангобом при дальнейшем обжиге дает очень красивый фон, напоминающий цвет хорошо подрумянившегося пирога. К одному краю он бывает более спекшимся, темным, к другому - более светлым. Неравномерность обжига тут становится не дефектом, а источником особой выразительности.
Замечательно увязывается с этим фоном броский орнаментальный рисунок, наносящийся всегда в ритмическом чередовании коричневого и зеленого. Композиции предельно просты. Выделяются дно и кайма. На всей плоскости дна обычно располагается крупный четырехлистник или шестилистник, иногда в виде вертуна, ритмически повторяющего очертания дна. Кайма состоит из ряда больших на всю плоскость борта треугольников или просто из ритмически следующих друг за другом коричневых и зеленых полосок. Эти мотивы древнего геометрического орнамента обычно в современной керамике гравируются. Они предельно, по-первобытному, ритмически односложны. Их простота становится особенно по-детски обаятельно-трогательной и вместе с тем остро воздействующей, когда они исполняются в джизакской керамике живописно.
Творцом современной джизакской росписи является старый гончар Арипджан Рахимджанов. Этот мастер не обладает той широкой восточной образованностью художника-ремесленника, которая свойственна бухарскому мастеру Умарову, ни тем чувством современности, которое отличает Нарзуллаева. Он не обладает и традиционным профессионализмом наккоша и не может, например, нарисовать свой орнамент на бумаге. Художественные формы его керамического декора неразвиты и в этом смысле примитивны. Однако при всей наивности этого искусства оно имеет за собой вековые традиции понимания законов декоративной росписи, традиции безошибочно угадываемого красочного ритма и точно найденной центрической композиции.
В рамках доступного Рахимджанову круга декоративных образов он очень искусен. За непринужденностью эскизно-живописной манеры чувствуется уверенность огромного опыта, безусловность расчета масштабов, пропорций.
Характерно, что джизакская керамика отличается относительно высокой технологической качественностью. Блюда и чаши хороших пластических форм тщательно выточены, черепок обладает легкостью, которой не хватает современной массовой народной керамике.
В керамической мастерской Джизакского райпотребсоюза работают три мастера: Исамбай Халматов, Маматкул Камилов, Хазраткул Адилов. Все они ученики Рахимджанова и делают массовую посуду в традициях своего учителя.
При первом взгляде на джизакские блюда художники и искусствоведы невольно вспоминают керамику Пикассо. Действительно, в росписях ультра европейца Пикассо и простого народного мастера из Джизака есть известное сходство. В керамике Пикассо, вдохновляющегося образцами народного искусства, древними крито-микенскими, египетскими, латино-американскими керамическими росписями , много интересного и даже блестящего. В борьбе с эклектизмом, с эрзацами декоративности , с безвкусной, мещанской пышностью в буржуазном керамическом искусстве Запада творчество Пикассо, давшее импульсы развития многим современным европейским художникам-керамистам, занимает выдающееся место. Однако, отдавая должное Пикассо-керамисту, все-таки нельзя не сказать, что в его росписях в большей или меньшей степени, но довольно часто ощущается налет искусственности, некоторой нарочитости, как бы подделки под народное искусство - того, что можно назвать чертами псевдопримитивизма. И это особенно ощутимо в сравнении с подлинными образцами народной керамики, которые так выразительно представляют джизакские блюда.
В Узбекистане приходилось слышать, что блюда, подобные джизакским, два-три десятка лет назад производились в Самарканде. Может быть, так оно и было, но ничего подобного в современной самаркандской керамике мне увидеть не удалось. Никаких следов такого типа керамики нет и в Самаркандском музее.
Пожалуй, самая характерная черта нынешней самаркандской керамики - это поиски нового, стремление к воскрешению в современной интерпретации древних керамических традиций.
Е. М. Пещерева отмечает, что вследствие экономического и политического упадка, который пережил Самарканд в XVIII веке, здесь в новое время не создавалось устойчивой традиции керамического искусства. В XIX веке сюда приезжали работать мастера из самых различных районов, в том числе из Ферганской долины. Вероятно, это сказалось на непостоянстве и разнохарактерности орнаментации и расцветки самаркандской керамики.
Среди современных блюд встречаются орнаментальные мотивы подобные шахрисябзским, - композиции из больших разноцветных кругов или бодомов, располагающихся на всем блюде. Отмечаются и центрические компоновки с каймами, воспроизводящими прототипы гиждуванских бордюров, хотя при этом в центре может быть и совершенно оригинальный мотив из двух красочных сердечек. Широко применяется гравированная обводка элементов орнамента, однако она, так же как в Шахрисябзе, носит скорее вспомогательный характер. Манера росписи в Самарканде - свободно-живописная, несколько небрежная.
Одновременно в самаркандской керамике распространен такой типичный риштанский мотив, как куст с тремя гранатами или стилизованная композиция того же мотива в виде розетки из трех гранатов и трех кругов - "бычий глаз". Встречаются здесь и характерные риштанские мотивы, правда, в огрубленном виде.
Сходство с риштанской керамикой можно усмотреть и в том, что роспись преимущественно наносится по белому ангобу, имеющему лимонно-кремовый оттенок. Характерна и любовь к сине-голубой гамме.
А. Ю. Якубовский отмечал, что самаркандское гончарство XIX века занимает как бы промежуточное положение между полихромной зеравшанской и монохромной ферганской керамикой. Это положение сохраняется и сейчас.
Самая интересная черта современной самаркандской керамики - ее устремленность к поискам новой орнаментики. Мотивы хлопка в виде раскрывшейся белой коробочки широко вводятся сейчас в традиционную орнаментику всеми керамистами Узбекистана. Особенно часто эти мотивы встречаются в декоре именно самаркандской керамики. Так, например, блюдо с белой коробочкой хлопка в центре и восемью рассыпавшимися вокруг характерными резными хлопковыми листьями. Часто употребляется для кайм мотив ислими, завитки которого оканчиваются коробочками хлопка.
На базаре в Самарканде мне попалось блюдо с голубем Пикассо, написанным белым ангобом по голубому фону в сочетании с лаконичной геометрической каймой. Этот мотив был выполнен безвестным самаркандским мастером размашисто, с некоторой приблизительностью, почти всегда отличающей трактовку нового и малознакомого. Но в его решении, пожалуй, больше декоративной целостности, чем в трактовке того же мотива у Ибодилло Нарзуллаева.
Постоянные поиски нового отличают творчество крупнейшего самаркандского мастера, народного художника УзССР Усто Умаркула Джуракулова (род. в 1893 г.).
Творческий путь Джуракулова начинается в конце 1920-х годов. В 1930-х годах Усто Умаркул Джуракулов занимался преимущественно росписью блюд. Среди этих росписей есть традиционные мотивы, есть и новые, но все они несут печать творческого дара мастера, дара мягкого, нежного, лиричного. Очень выразительны его блюда с характерным мотивом риштанской и самаркандской керамики XIX - XX веков - изображением плакучей ивы. Скользящий ритм тоненьких веточек, стилизованных в такт круглящимся формам блюда, мягкие, расплывающиеся контуры голубого и светло-коричневого придают рисунку на блюде какое-то грустно-трогательное настроение. На дно другого блюда Джуракулов с графичной тщательностью вписал силуэт фасада медреса Шир-Дор. В ранний период творчества мастера складывается и оригинальная композиция из орнаментального мотива бабочек - в центре они образуют своего рода розетку и затем, ритмично чередуясь с цветочными звездочками, повторяются в кайме.
Джуракулову присуще тонкое чувство формы. Все его произведения, начиная с самых ранних, отличаются редким разнообразием и мастерской выделкой. Джуракулов по характеру своего творческого дарования - керамист-скульптор. Если вначале он лишь сопровождал свои росписи контурным процарапыванием в духе гиждуванского декора, то в 40-е годы, наоборот, начал подчинять всю роспись глубоко процарапанному по сырому ангобу узору. Соответственно резко меняется в этот период и сам характер его орнамента, он становится упрощенно-геометрическим, даже архаичным. Такой контррельефный узор, слегка подкрашенный и покрытый глазурью иногда сероватого, иногда коричневого тона, приобретал серебрящуюся переливчатость и отчетливую красоту фактуры. Постепенно Джуракулов стал широко пользоваться рельефным штампованным орнаментом, по которому он сверху наносит роспись и глазурь. Глиняные штампы-колыбы для этих орнаментов мастер искусно вырезает сам.
Фигурные сосуды и игрушки занимают сейчас большое место в творчестве мастера. Важно отметить, что поиски новых форм у Джиракулова окрашены историческими увлечениями. Он сознательно стремится к творческому воскрешению старых, давно исчезнувших форм. Таковы его сосуды в виде птиц (урдак - утка), которые в свое время служили для вина, большие и маленькие фигурные кувшины (офтоба), носики которых вылеплены то в виде головы попугая, то соловья, то какой-то фантастической птицы. Таковы и его затейливо изогнувшиеся грозные драконы, смешные баранчики, оседланные лошадки, восходящие к прототипам народных игрушек, подобных игрушкам кишлака Убы.
Поиски нового в творчестве Джуракулова определяются прежде всего наследием. Причем он обращается к наследию узбекистанской керамики всех районов. Однако главный источник его вдохновения - древнейшее наследие самаркандской керамики. Мастерская Джуракулова, расположенная на высоком холме, с которого открывается незабываемый вид на Регистан, заполнена многочисленными осколками и фрагментами керамики, найденными самим хозяином на Афрасиабе. Они не просто украшают его мастерскую, а служат источником новых экспериментов и новых поисков орнаментальных решений и колористических сочетаний.
В последнее время мастера особенно заинтересовали секреты древней росписи черной краской по светлому фону под желтоватой прозрачной глазурью. Пытаясь воспроизвести эту гамму, Джуракулов получил очень красивую керамику розовато-сероватого тона с изящно расплывающимися черными пятнами рисунка.
Ретроспективные увлечения органично сливаются в творчестве Джуракулова с новаторством. Черной росписью он декорировал целый ансамбль посуды - восточный чайный сервиз (блюдо, чайник, шесть пиал, шокоса и дукки-коса), создание которого в такой совокупности не было принято в традиционном гончарстве.
Усто Умаркул Джуракулов - мастер ярко выраженной и очень цельной индивидуальности. Это новый тип народного художника-керамиста. Он как бы соединяет в себе качества и народного художника и современного мастера-профессионала, имеющего определенную творческую программу.
Л. Жадова. 1963 г.
|