|
 Император Иосиф II не разделял мнения большинства правителей, что "фарфоровая мануфактура - необходимая принадлежность блеска и достоинства" двора. Будучи приверженцем развития, прежде всего, сельского хозяйства, он счел за лучшее как можно скорее передать мануфактуру, постоянно боровшуюся со множеством трудностей, в частные руки. Ни просьбы работников мануфактуры, ни положительное мнение о делах, высказанное Конрадом фон Зоргенталем, которому он поручил обследовать положение дел, не могли побудить его отменить это решение. По приказу императора мануфактуру было решено продать с аукциона, который назначили на июль 1784 года.
Оценочная комиссия определила стоимость оборудования, имеющейся готовой продукции и запасов сырья в 358 000 гульденов, однако продажная цена была установлена только в 45 000. Но даже несмотря на это, в день аукциона не нашлось ни одного покупателя. Два месяца спустя известный владелец фаянсовой мануфактуры в Тате (Венгрия) Домокош Куни, позже основавший мануфактуру и в Буде, явился с предложением взять венское предприятие в аренду, при условии, что первый год он будет получать гарантированное жалование как управляющий.
Однако Куни опоздал. К тому времени император уже принял новое решение: "Для того чтобы фарфоровая фабрика могла бы в дальнейшем по-настоящему прибыльно работать, следует запретить придворным учреждениям малейшее вмешательство в ее дела, а найти умелого человека, которому назначить несколько тысяч гульденов жалования и десять процентов всей прибыли от суммы, которую он сумеет сэкономить по сравнению с теперешними расходами. Контроль должен осуществляться через бухгалтерию, и она же должна оплачивать счета. И если ему будут развязаны руки и дано право свободно нанимать и увольнять людей и вырабатывать то и как он считает нужным, дело может пойти. Двор, однако, не должен ни во что вмешиваться, в канцелярию следует представлять лишь заверенные бухгалтерией счета и годовые балансы".
Таково было личное распоряжение Иосифа II, когда он увидел, что против собственной воли должен сохранить мануфактуру. Это мудрое и дальновидное решение вызвало общее одобрение: на мануфактуре облегченно вздохнули, что наконец-то избавились от опеки двора, придворные же чиновники радовались освобождению от ответственности. А в лице Конрада Зергль фон Зоргенталя им посчастливилось найти и умелого директора.
Но кто же был этот Зоргенталь, с именем которого связана не только целая эпоха в жизни фарфоровой мануфактуры, причем эпоха в жизни фарфоровой мануфактуры, причем эпоха ее наивысшего расцвета, но и особый стиль в искусстве фарфора и высокое качество изделий? Сын коммерсанта, он родился в 1735 году в Нюрнберге.
Настоящее его имя было Конрад Зервль, к которому в 1765 году было присоединено дворянское имя фон Зоргенталь. Как и дю Пакье, он был военным и во время Семилетней войны дослужился до капитана. В битве под Франкфуртом-на-Одере его тяжело ранило - одна рука так и осталась парализованной, - он оказался вынужденным подыскать себе гражданское занятие.
К 1782 году, когда ему - тогда высокоавторитетному директору государственной суконной фабрики - поручили обследовать состояние запутавшейся во многих бедах фарфоровой мануфактуры, он уже проявил недюжинные способности организатора и руководителя производства, добившись резкого улучшения дел на двух принадлежавших казне убыточных фабриках. Он был из числа тех идеальных руководителей, которые не только не умеют наладить правильный ход производства, но и обладают превосходным коммерческим чутьем, позволяющим им всегда хорошо реализовать продукцию. Зоргенталь тоже начал свою деятельность с распродажи на аукционе излишних, скопившихся на складе запасов.
Оставаясь одновременно директором императорской зеркальной фабрики, он использовал свои возможности и выставил предназначенный на продажу фарфор на фоне зеркальной стены, которая еще больше подчеркивала его красоту. О его безупречном художественном вкусе говорит и то, что в девяностых годах, когда все большее распространение приобрели статуэтки из белого неглазурованного фарфора (бисквита), он выделил для изделий этого жанра, столь отличающихся от глазурованного и расписанного фарфора, отдельный выставочный зал. В этом зале он поставил и фарфоровые бюсты императора и престолонаследника в натуральную величину. Зоргенталь сумел внушить сотрудникам доверие к своим методам работы. Он обсуждал с самыми заинтересованными лицами вопросы оплаты, создал поддерживаемый мануфактурой пенсионный фонд и ввел выдачу пособий вдовам и работникам, потерявшим трудоспособность.
 Главными соперниками Вены были Севр и Берлин, но для более дешевых изделий опасность представляли и мелкие мастерские. И хотя на территории Габсбургской монархии высокие пошлины на ввоз фарфора и представленные мануфактуре привилегии гарантировали ей известную защиту, основание новых фабрик в Богемии, неудержимо начавшееся на рубеже нового века, пробило в этой защите заметную брешь. Особенно чувствительна была конкуренция в области экспорта. Из иностранных рынков для Венской мануфактуры самым важным был Ближний Восток, Левант.
Зоргенталь своим живым умом сразу понял, что Венская мануфактура может побороть конкурентов только в области художественного фарфора. Традиционной славе Мейсена, ослепительно белому, сверкающему фарфору Берлина и чарующим краскам Севра надо было противопоставить что-то равноценное, но новое. Зоргенталь поручил Даниэлю Шроппу, превосходному пейзажисту, объездившему много стран, разработать план дальнейшей работы и, призвав всю свою мудрость и опыт, постепенно провел в жизнь большинство его предложений. На работу в качестве художников стали принимать только тех, кто успешно закончил в Академии художеств курс рисования. Во главе художественных мастерских Зоргенталь поставил самых выдающихся художников: только от них мог он требовать настоящего искусства.
Мастерскую по росписи фигур возглавлял один из лучших австрийских миниатюристов Вейхзельбаум, ученик Фюгера, мастерской по росписи цветов ведал Иоганн Дрехслер. При мануфактуре работала художественная школа, в которой старшие художники передавали опыт молодежи.
В изделиях начала этого периода еще сильно французское влияние: их часто декорируют, неравномерной золотой сеткой по кобальтовому фону, а на цветную посуду помещают мелкие лепные цветы из бисквита. Но если Венская мануфактура с запозданием переключилась на стиль рококо, то в обращении к миру античного искусства она оказалась первой.
С 1790-го года все художественное руководство мануфактурой сосредотачивается в руках Грасси. Будучи превосходным миниатюристом, он после смерти Шиндлера возглавил и живописную мастерскую. Главной темой росписей были мифологические сцены, трактуемые в характерной для того времени сентиментальной и театральной манере. В этой тематике отражается реакция на идеи Великой французской революции. В декоре чувствуется влияние недавно обнаруженных стенных росписей Помпей и Геркуланума, но местами и гротесков Рафаэля. К тому же времени относится и начало копирования полотен из картинных галерей. Образцами, помимо работ старых мастеров, служат произведения академистов - Лампи, Фюгера, Герарда и Рафаэля Менгса, но охотно копируют и крестьянские сцены Тенирса, Остаде, Моленара. В конце периода сильно сказывается влияние английской живописи и часто используют картины Анжелики Кауфман.
В 1793 году Грасси совершил поездку в Италию, из которой привез с собой в качестве образцов гравюры Пиранези и зарисовки настенного декора Титовых терм. С этих пор из бисквита стали делать не только статуэтки, но и парадную посуду.
Искусство миниатюры к тому времени достигло столь высокой степени, что для него уже не было ничего невозможного. Художники не могли удержаться от искушения имитировать из фарфора другие материалы, вызывая этим всеобщее восхищение. А поклонение всему античному и возможности новой техники росписи, введенной Лейтнером и Перлем, еще больше увлекали их в этом направлении. Одна из вершин такой имитации - декоративная ваза с крышкой. Фон ее выполнен под мозаику, что требует исключительно высокого мастерства, но по существу чуждо искусству фарфора.
В девяностых годах вновь начинает сказываться азиатское влияние: часто встречаются лаково-красный и черный фон с рельефной позолотой. К этим же годам относится и изготовление популярной в широких кругах дешевой посуды с простой кобальтово-синей каймой. Ее делали, чтобы полнее, экономичнее использовать печи для обжига.
Превосходно удавшееся сотрудничество Грасси и Зоргенталя привело к расцвету во всех областях. Число работников возросло до пятисот, и мануфактура приносила казне значительный доход. Но несмотря на это, император Франц I, - с 1792 года он стал владельцем предприятия, - ссылаясь на трудные времена, все больше урезал вознаграждение верному Зоргенталю, который, однако, не покидал поста директора до самой смерти, последовавшей в 1805 году.
Клара Ташнадине Марик. 1975 г.
|
