От идеи художника до готового изделия.

В нашей стране создана прекрасная школа подготовки специалистов-художников по оформлению тканей. Современный художник-текстильщик не просто владеет техникой и приемами орнамента, это не ремесленник, способный "подработать" импортный образец - это творческая личность.

Он обладает широкой художественной культурой, владеет композицией, колоритом, знает историю искусств и историю стилей, следит за современным состоянием своего дела и участвует в формировании моды. Можно было бы назвать многих мастеров разных поколений, и в первую очередь наших учителей - покойную С. Агаян, непревзойденного мастера, работавшего с народным орнаментом, В. Склярову, А. Забелину, Н. Кирсанову - художников лирического направления, чье творчество насыщено мотивами живой природы, Е. Шумяцкую - прекрасного интерпретатора русской темы в современных тканях.

Собственный путь нашли и художники среднего поколения: С. Заславская в своих остромодных, предельно декоративных рисунках для нарядных шелковых тканей, А. Андреева, наделенная большой фантазией и вкусом, З. Бобкова, перенесшая в шелк свое мастерство акварелиста, Е. Скворцова и М. Кобозева - мастера традиционных русских ситцев, и многие, многие другие. Лучшие наши художники ищут свою мелодическую тему, созвучный своему творчеству источник вдохновения в фольклоре, в произведениях декоративного искусства прошлого, в образах окружающей действительности. Они умеют строить свои композиции по принципам родства со всеми пластическими искусствами наших дней, выводить на плоскость тканей и текучую пластику природных форм, и острую геометрию, ритмы которой связаны с ритмами жизни больших городов.

За последнее пятилетие рисунки тканей очень усложнились. Разнообразие масштабов, графических приемов разработки, пластических особенностей композиции, само количество вариантов колористических решений несравнимы с теми, которые были в 60-х и тем более - 50-х годах.

Сейчас для того, чтобы создать новый рисунок, который способен не затеряться в мощном потоке промышленного тиража и обратить на себя внимание, нужны не только фантазия и мастерство - нужна дерзость.

Известно, что в уникальном произведении декоративного искусства и в народном искусстве основой художественного эффекта нередко становится именно "рукотворность". Мягкость, некоторая неточность формы, свободно выполненный лепной или расписной декор передают нам тепло человеческих рук, создают особый контакт между нами и вещью. От изделия же, выполненного индустриальным способом, будь то посуда, трикотаж, ткань, мы требуем предельной чистоты, аккуратности и четкости исполнения, то есть высокой культуры производства. Технологические ограничения при промышленном производстве неизбежны и естественны, расценивать это обстоятельство только негативно нельзя: они составляют специфику работы художника в этой сфере. Собственно, встреча с любой технологией заставляет художника в чем-то себя ограничить, предлагает ему искать максимальную выразительность в заданных условиях, в заданных границах.

Говоря о текстиле, следует всегда помнить, что здесь фабричное и уникальное - это не просто разница тиража, это - принципиально разное. Рисунок на ткани, выполненный ручным способом горячего батика, подкупает неожиданностями, возникшими в процессе исполнения. Растек воска, расплыв краски, неточность или отсутствие раппортного повтора, сдвиг рисунка - все достоинство, все эффект при ручном исполнении. На фабрике все это - брак.

И в прошлом эти области резко делились. Вспомним ручную набойку, неаккуратную, с кляксами резерва, с заметными подтеками и накладками на стыках деревянных матриц - она ничем нас не коробит, наоборот - очаровывает. А вот фабричная продукция XIX века - старые русские ситцы с их тончайшим ювелирным орнаментом, предельной четкостью рисунка, каллиграфической точностью раппортов - они восхищают нас не меньше, в них то же "количество искусства", что и в рукодельной набойке.

Эскиз художника плод его личного труда. А готовая ткань - результат труда многих: она получается безукоризненной, только если одинаково хорошо поработали копировщицы, граверы, шаблонщики, химики, красковары, набойщики, отделочники... Высокий уровень эскиза, увы, не всегда вызывает к жизни красивую ткань. Для адекватного воплощения эскиза художника, кроме слаженности людских усилий, необходима и современная технологическая база: качественное сырье и материалы, широкая гамма красителей, новое оборудование - иными словами, высокая культура производства в целом. При отсутствии нужного оборудования и должной культуры производства, из фабричного ассортимента исключаются те типы рисунка, для которых обязателен высокий класс исполнения: мелкие, изящные, элегантные, то есть те, к которым люди склоняются. выйдя из студенческого возраста.

Так как изящные рисунки сделать в промышленном выпуске сложно, проблема "товарности" решается путем повышения декоративности, увеличением раппортов и масштабов, максимальной колористической напряженностью.

Пробным тиражом ограничивается жизнь многих красивых тканей. Но когда и этот небольшой тираж попадает на швейную фабрику, он приносит нередко одни огорчения. Упрощенные, без всякого осмысленного соответствия рисунка модели, эти платья в три шва далеки от того, что виделось художнику, когда он думал над эскизом...

Художник-текстильщик создает рисунок, имея в виду определенный образ человека, тип наружности, возраст, он мысленно представляет себе ситуацию, в которой будет жить его ткань, закладывает в характер рисунка сами условия применения будущей одежды. Ведь ткань - конечный результат для текстильного предприятия, а вообще она начинает жить лишь на следующем этапе своего воплощения, на человеке, в костюме.

Н. Жовтис 1974 г.