Фабричные ткани. Часть первая.

Текстильная промышленность России в кон­це XIX века переживала период стреми­тельного подъема. Правда, не все ее отрасли развивались с одинаковой быстротой.

Неравно­мерность их роста была связана с особыми ус­ловиями, создавшимися при переходе к капи­талистическому производству в пореформенную эпоху. Бурно росли хлопкопрядильная, хлопко­ткацкая, красильная, ситценабивная промыш­ленность. Другие отрасли — шерстоткацкая, шелкоткацкая — развивались гораздо медлен­нее, а некоторые, как, например, суконная или полотняная, обнаруживали несомненные приз­наки упадка.

 Отставание это объясняется тем, что в предшествующий период производство полотна и сукноделие было связано с деревен­скими кустарными и помещичьими предприя­тиями, число которых в описываемое время резко сократилось. Уменьшение, объема су­конного производства обусловливалось также постепенным вытеснением его шерстоткацким, выпускавшим недорогие шерстяные и полу­шерстяные камвольные ткани.

Особенно сложно и противоречиво развива­лась шелкоткацкая промышленность, которая по специфике своего производства обслуживала преимущественно господствующие классы, что, естественно, ставило ее в привилегированное положение по сравнению с другими отраслями. Однако в техническом отношении шелкоткац­кие фабрики продолжали оставаться отсталыми. Даже такое большое предприятие, как «Т-во шелковых мануфактур», было механизировано лишь частично, несмотря на то что во главе его отделов стояли мастера-иностранцы, специально приглашенные для постановки дела на европей­скую ногу. В 1890-х годах на нем по-прежнему сохранялись цеха ручного ткачества, многие операции производились вручную, так что фак­тически большая часть продукции изготовля­лась кустарным способом.

Другие шелкоткацкие фабрики, вырабаты­вавшие сложные дорогие изделия, переходили к производству мелкосерийной или даже еди­ничной уникальной продукции. Предприятие бр. Сапожниковых, прославившееся своей высо­кохудожественной парчой, обслуживало теперь по преимуществу церковь и царский двор. Оно изготовляло метровую парчу и отдельные изде­лия (ризы) для церковных облачений, для па­радных придворных церемоний (в частности, были изготовлены одеяния для коронационных торжеств 1896 года), государственные и полко­вые знамена, тканые иконы и т. д. Уникальные ткани и отдельные художественно исполненные -изделия работы мастеров фабрики бр. Сапожни­ковых представляли на международных выстав­ках национальное текстильное производство России.

Существовавшие наряду с большими тек­стильными производствами мелкие полукустар­ные мануфактуры, которых к концу XIX века насчитывалось еще довольно много, уже не оп­ределяли лица русской текстильной промышлен­ности. Их изделия, очень качественные и высоко ценимые, по количеству выпускаемой продук­ции и особенно по себестоимости не могли кон­курировать с фабричными. Широко представля­емые на выставках, они, как и уникальная продукция шелкоткацких фабрик, не характери­зовали состояние русской текстильной промыш­ленности, занятой по преимуществу массовым выпуском дешевых хлопчатобумажных тканей.

К началу XX века хлопчатобумажное сит­ценабивное производство становится ведущим в текстильной промышленности России. Трехгор­ная мануфактура Прохоровых, ситценабивные фабрики «Товарищества Эмиль Циндель» и «То­варищества Альбрехт Гюбнер» в Москве, тек­стильные фабрики Петербурга, Иваново-Возне­сенска, Твери, Ярославля представляли собой хорошо развитые капиталистические предпри­ятия. Неоднократная их реконструкция, модер­низация оборудования, замена мелких паровых двигателей более крупными и другие многочис­ленные технические усовершенствования во много раз увеличили их мощность. За последнюю четверть XIX века производительность больших предприятий возросла в среднем в 3— 4 раза, а на некоторых фабриках — и во много раз больше.

Необычайно быстрый прогресс в области хлопчатобумажной промышленности был особо отмечен на Всероссийской художественно-про­мышленной выставке 1882 года в Москве.

Изменился и характер выпускаемой продук­ции. В отличие от предыдущего периода отныне упор делается на дешевые хлопчатобумажные ткани, выпускаемые в огромных количествах, в то время как дорогие сорта, требующие высо­кокачественного сырья, сложной художествен­ной отделки, занимают теперь второстепенное место.

В начале XX века отечественные фабричные ткани прочно входят в быт всех слоев общества. В одежде и в убранстве помещений начинают преобладать вещи и изделия фабричного произ­водства. Дешевая машинная продукция самых разнообразных типов растекается по всей Рос­сия и за ее пределы. Даже крестьянство, столе­тиями придерживавшееся традиционных пред­ставлений в быту, стало изменять свой уклад. Еще каких-нибудь 25 — 30 лет назад одевавшее­ся исключительно в домотканые одежды, оно спешит приобщиться к «городской культуре». В его одежду и убранство дома постепенно вхо­дят покупные фабричные изделия. Особенное распространение получают кубовые сарафанные ситцы и рубашечные ткани; занавески, укра­шенные яркими крупными букетами, разделяв­шие избу на две части; сатиновые цветастые наволочки на подушках; пестрые ситцевые одеяла и покрывала фабричной работы. Очень скоро эти вещи становятся обычными в кре­стьянском быту, который все более тяготеет к подражанию городскому.

Интересно отметить, что даже в традицион­ной народной крестьянской одежде, наиболее устойчивой к изменениям и в ряде местностей еще долго сохранявшей установившиеся фор­мы, находят место фабричные матери алы. Так, например, в костюмах крестьянок Смоленской губернии, из поколения в поколение .переходя­щих от матери к дочери, только рубахи продол­жали по-прежнему делаться из домотканого полотна и вышиваться вручную, а ситец на сарафане и отделка лентами, тесьмами и т. д. были фабричного производства.

Повсеместное распространение фабричных товаров, заполнивших города и деревни машин­ными изделиями и тканями, не могло не оказы­вать влияния на эстетические представления на­рода. Входя в повседневный быт, они незаметно проникали в сознание людей, постепенно форми­руя новые эстетические критерии, новые худо­жественные вкусы. Старые, патриархальные, давно установившиеся понятия о красивом на­чинают казаться слишком «примитивными» и «отсталыми» по сравнению с «новомодными», «городскими», пришедшими в деревню вместо с фабричными товарами.

Неискушенность и непритязательность вку­сов крестьянства умело использовались фабри­ками для сбыта низкосортных тканей. Распро­странение их в большой мере способствовало ис­кажению природного художественного вкуса на­рода.

Хлопчатобумажные ткани, предназначенные для внутреннего рынка, учитывали покупатель­ную способность и вкусы разных слоев населе­ния. Выпускались материи для города и дая де­ревни, дешевые для рядового потребителя и бо­лее дорогие для обеспеченной части покупате­лей. Но самой распространенной, самой модной тканью в 1880 — 1890-х годах был ситец. Его можно было встретить везде: в столице и на глу­хой окраине России, в дворцах богачей и в ла­чугах бедняков. Однако главное ни и мание фаб­рик было направлено в это время на освоение п расширение наиболее емкого внутреннего кре­стьянского рынка. Выпуск тканей для много­миллионного крестьянства открывал для пред­приятий невиданные еще перспективы расширен ния производства и сулил баснословные прибы­ли предпринимателям.

В 80 — 90-х годах XIX века в текстиль­ной промышленности России складывается спе­циальный «крестьянский» ассортимент. Тка­ни этого ассортимента разделялись на две большие группы: плательные и занавесочные. Первые (плательные) более отчетливо выража­ли «крестьянскую» специфику, ее традиционные национальные черты, в то время как вторые (за­навесочные)— более новые в быту и имевшие скорее декоративное, чем утилитарное назначе­ние, были более независимы от традиций, в них свободно компонуются и варьируются заимство­ванные с иностранных образцов или перенесен­ные с других видов тканей мотивы узоров. Наи­более ходовыми сортами крестьянского ассорти­мента были ситцы, сатины, саржи, сарпинки, бя­зи, камки, плисы, а также недорогие декоратив­ные кретоны.

В крестьянском плательном ассортименте при разнообразии и различии входящих в него видов тканей можно отметить независимо от про­исхождения образца определенную стилистиче­скую общность. Она опиралась на непоколебленную еще в народе традиционность вкусов, на воспитанную столетиями привязанность к привычным декоративным мотивам, колористи­ческому строю и художественным принципам русской ручной набойки и ситценабивного про­изводства XIX века. Несмотря на расслоение деревни, на проникновение в крестьянский быт новых «городских» вкусов, это традиционное начало в украшении тканей оказалось очень устойчивым. Многие типичные образцы тканей «крестьянского» ассортимента сохранились в нашей текстильной промышленности до настоя­щего времени.

Эта устойчивость традиционных форм в известной мере рагламентировала текстильное производство и заставляла фабрики приспосаб­ливаться к выпуску тканей, соответствовавших эстетическим представлениям крестьянства. Фабрики Иваново-Вознесенска, Трехгорной ма­нуфактуры отчасти намеренно специализирова­лись на имитации ручной набойки. При этом достигалось большое совершенство в передаче ха­рактерного для ручной набойки небрежно на­несенного мелкого рисунка и даже своеобраз­ного «наплыва», неизбежного в кустарном производстве. Выпускались ситцы с простым мелким рисунком — червячками, звездочками, горошком, точками, а иногда с отдельными цветочками, листиками или букетиками, разбросанными по темно-синему или темно-ко­ричневому фону, напоминавшими кустарную пестрядь.

На Трехгорной мануфактуре не только ар­тистически имитировали ручную набойку, но, развивая дальше это направление, вырабатыва­ли «крестьянские» ткани самых разнообразных рисунков. Узоры этих тканей частью совершен­ствовали художественные приемы ручной набой­ки, частью брались с иностранных образцов, как говорили на фабриках, «прививались» рус­ским тканям, частью переносились с других ви­дов текстиля, например с тканей так называе­мого «восточного» ассортимента.

Особенной славой пользовались сарафанные кубовые ситцы — красивые, темных тонов, прочно окрашенные ткани с некрупным, но чет­ким, обычно растительным рисунком. Наиболее распространен был ситец с цветочным узором по глубокому синему полю, от которого эти ткани и получили свое название — кубовых.

Кроме мотивов, взятых из ручной набойки, наиболее часто встречающимся узором сарафан­ных ситцев были так называемые «букеты». Они представляли собой отечественную переработку западноевропейских образцов с мелким цветоч­ным рисунком, именовавшихся в производстве «мильфлерами». Свое происхождение этот узор вел от французских тканей «рококо». Разнооб­разные мелкие рисунки «мильфлеров» очень хо­рошо «привились» на сарафанных ситцах. Ис­полненные в полную силу цвета на темно-си­них, иногда черных или темно-коричневых фо­нах, они получили совершенно новое звучание. Детальная, но лишенная жесткости и сухости разработка рисунка, простота и четкость конту­ров, яркие чистые тона, составлявшие благо­родную темную гамму, были характерпы для русских тканей рассматриваемого типа. По этим признакам их легко было отличить от иностран­ных ситцев, чаще всего «белопольных», с неяр­ким, несколько расплывчатым рисунком.

Удачно был приспособлен и прочно вошел в ассортимент сарафанных ситцев узор, называ­емый в производстве «челяби» и выпускавший­ся в оригинале для Средней Азии и для экспор­та в страны Востока. Он представлял собой три­листник, заполненный внутри более мелкими растительными формами. «Челяби» почти без всяких изменений, но в более гармоничных расцветках узора переходили в кубовой сара­фанный ситец.

 Н. В. Романова

Фабричные ткани. Часть вторая.