Скульптура в современной архитектуре

Включение скульптуры в современные ансамбли должно быть связано с новым пониманием пространственной композиции.

Входя в систему свободно "перетекающих" пространств, произведения скульптуры не обязательно должны быть традиционно-массивными. Подчас могут оказаться необычайно действенными линейно-силуэтные формы, не разрушающие цельности пространства.

Воплощением этой тенденции стала "скульптурная графика" сквозных рельефов мудрого и тонкого художника И. Ефимова. Интересные опыты делаются и в работах молодежи. Так, на конкурсе проектов памятника героям-комсомольцам в Ленинграде привлекал внимание проект скульптора А. Дегтярева, архитекторов В. Маслова и С. Михайлова, где объемная скульптура сочеталась с пространственной графикой силуэта и ажурных пучков металлических лучей; в интерьерах зданий Каунаса появились изящные силуэтные композиции из металла К. Петрикайте-Тулене.

Легкость, прозрачность сооружений могут быть подчеркнуты скульптурой и по принципу контраста. В свое время Микеланджело выбрал место для "Давида" на фоне могучей каменной глыбы Палаццо Веккио во Флоренции.

Монументальность здания была подчеркнута утонченностью статуи. Мраморная фигура, напротив, казалась еще более легкой и подвижной в сопоставлении с грубо сколотыми громадными блоками кладки. Но возможно и противоположное направление в развитии и контраста - осязаемая массивность скульптурного изображения может быть противопоставлена, например, ограждению из металла и стекла, кажущемуся почти нематериальным.

Во взаимоотношениях архитектуры со скульптурной пластикой в равной мере возможны два пути.Скульптура может быть подчинена композиции здания, гармонируя с его материалом и тектоникой, вписываясь в его пространственную структуру и членения, или быть связанной с архитектурой диалектикой контраста. И тот и другой пути в равной мере позволяют развить активную образность скульптуры, использовать в синтетической композиции присущие ей средства художественной выразительности.

Объемность, а часто и общность материала, из которого они выполнены, роднят скульптуру с архитектурной формой. Но пластичность последней - вторичное свойство, подчиненное конструктивной функции; организация материала в ней зависит от работы конструкции и практического использования постройки. Пластичность же скульптуры определяется ее художественно образным содержанием.

От того, как выявлено различие закономерностей построения скульптурной формы, зависит и общий характер композиции. Если мы хотим сделать ее легко воспринимаемой и ясной, правдиво раскрывающей внутреннюю логику формообразования, скульптурные элементы должны быть зрительно выделены среди среди частей здания, активно работающих в конструкции.

Стройная система взаимоотношений между архитектурой и скульптурной пластикой была выработана искусством Древней Греции.

Тектонические закономерности здания греческого храма определяли место изобразительных элементов его композиции - они размещались в промежутках между его несущими частями. Таким образом, скульптура могла решать образные задачи, не нарушая тектонической логики архитектуры, могла без ущерба для целого, сохранить свою "автономию".

Очевидно, что монументальная скульптура должна иметь ясную, обобщенную форму, способную оказать впечатляющее воздействие на большом расстоянии, сильную пластику и выразительный силуэт. "Муляжное" воспроизведение натуры ведет, например, к антиреалистическому эффекту.

В подлинно реалистической композиции, объединяющей средства различных искусств, необходимо сохранение грани между пластичностью архитектурной формы и скульптурной пластикой. Развитие пластичности, обогащение объемной интерпретации архитектуры неотделимо от ее объективных основ - материально-технических и функциональных. Но при всей определенности качественного различия идущее от скульптуры осязательно-объемное восприятие формы нередко помогает архитектору повысить эмоциональное воздействие своего произведения, отнюдь не отступая от рациональных начал.

Некоторые средства выразительности, присущие пластике. ассимилировало в свое время греческое зодчество.
В своей живой органичности, близости к пропорциям человеческого тела.являвшегося основной темой античной пластики, греческая колонна сближалась со скульптурой, но не теряла рациональной конструктивности, не переходила в изображение. Переплавив и вобрав в себя приемы пластики, обогатившись новым качеством, архитектура оставалась архитектурой.

Внутренние закономерности построения архитектурной формы оставались незыблемыми, и зодчий ни в чем не поступался в своем стремлении к рациональности. Была очевидной и конструктивная роль элемента. Подчиненные же конструктивным требованиям пластические приемы выражения получали специфический характер, качественно иной, чем в скульптурной пластике.

В некоторых экспериментах греки шли на сознательное преодоление границы между чертами пластичности, привнесенными в архитектурный элемент, и собственно скульптурой. Так появились кариатиды и атланты. Этот прием использовался, когда надо было придать специфическое,необычное звучание и скульптуре и зданию в целом. Но он не распространился широко , оставаясь исключением, не превращаясь в тип.

В современной зарубежной архитектуре подобное пластическое обогащение архитектурной формы отличает лучшие постройки Корбюзье. Пройдя через такие крайности, как церковь в Роншане, он создал и ряд пластически выразительных и в то же время рациональных жилых построек. Хорошим примером может служить выразительная форма и поверхность могучих бетонных устоев так называемого "Лучезарного дома" в Марселе. Богатство пластической трактовки здесь развито на рациональной основе. Даже характер обработки поверхности бетона, сохраняющей следы досок опалубки, при своей исключительной живописности связан со способом производства.

Прекрасным примером раскрытия пластических возможностей элементов конструктивной структуры может служить композиция станции метро "Кропоткинская" в Москве, созданная архитектором А. Душкиным. Великолепно найденная форма опор делает ее "классическим образцом" нашего метростроения.

Но пластические возможности современной рациональной архитектуры заключены не только в трактовке отдельных элементов. Создание крупных общественных и промышленных зданий требует смелых новаторских конструкций, основанных на современной стадии познания законов природы. Сложные закономерности их работы определяют характер формы. далекой от элементарной геометрии прямых стержней и прямых углов. Новая ступень познанного и подчиненного человеком естественно рождает пространственные структуры, которые сами по себе обладают пластическим богатством формы. Вспомним хотя бы гигантские козырьки-резонаторы над певческими эстрадами в парках Таллина и Вильнюса, пересекающиеся кривые стальных вант, подвешенных к могучим параболам бетонных арок, образующие основу мягко пластичной поверхности, которая эффектно противопоставлена суховатой прямолинейности примыкающих павильонов.

Новые конструкции, однако дают лишь потенциальную возможность рождения художественно осознанной пластичности в архитектуре. Нам надо еще научиться среди одинаково целесообразных вариантов отбирать, тот который открывает наибольшие пластические возможности, найти путь внесения частных корректив, повышающих выразительность большой формы, отбирать детали, повышающие выразительность композиции в целом. Надо выявить и использовать эстетические свойства самих конструктивных материалов, умело и тонко модулировать обработку их поверхности.

Словом, мы должны стремиться к художественному разъяснению конструктивной формы, к ее обогащению органически внесенными элементами пластики, так же как греки поступали, скажем, с разработкой конструкции из балок и стоек.

Точное знание инженера и ученого должны выступать рука об руку с фантазией, чутьем и метким глазом художника. Достигнуть этого - значит органично соединить плоды научного и художественного мышления, сделать шаг, важный не только для архитектуры, но и для современной культуры вообще, наглядно доказав плодотворность единства ее сторон, которые иногда пытаются противопоставить.

А. Иконников. 1963 г.