Новый Эрмитаж

В середине XIX века в Петербурге было построено здание художественного музея, получившее название Новый Эрмитаж.

Выходя фасадом на Миллионную улицу (позже ул. Халтурина), оно примыкает к фельтеновскому зданию, а с Малым Эрмитажем соединено крытой галереей.

 Проект Нового Эрмитажа сделан немецким архитектором Л. Кленце, руководил же всеми работами В. П. Стасов. Вместе с ним работал и архитектор Н. Ефимов.

Новый Эрмитаж построен в так называемом "новогреческом стиле". Фасады здания украшают статуи поэтов и ученых разных времен. Десять пятиметровых фигур атлантов из серого гранита, образуя портик, поддерживают на своих могучих плечах балкон. Они высечены по модели известного русского скульптора академика А. И. Теребенева.

Архитектор Кленце, бывавший в Петербурге наездами, принимая законченную постройку, с большой похвалой отозвался о русских мастерах — строителях и зодчих: "Исполнение работ произведено столь изящно и отчетливо, что ни одно здание в Европе доселе не было так выстроено".

Новый Эрмитаж, оставаясь продолжением Зимнего дворца, все же был задумай как публичный музей. В нем разместили не только коллекции "уединенного убежища", но и картины и скульптуру, специально отобранные в пригородных царских дворцах, произведения искусства, приобретенные в первой половине XIX века за границей, и найденные на юге России во время раскопок памятники греческой и скифской культуры.

Праздник в честь открытия музея был обставлен так же блестяще, как и другие придворные торжества. В Эрмитажном театре шел спектакль, который смотрели представители петербургской знати. Ужин устроили в музейных залах, где висели картины великих мастеров мира. Яркие огни тысяч свечей, отражаясь в люстрах и позолоте, придавали сказочный вид роскошным помещениям.

Однако, когда праздник закончился и гости разошлись, залы по-прежнему пустовали.

Билеты в публичный музей выдавались придворной конторой и только по рекомендации влиятельных лиц; публика допускалась лишь во фраках и парадных военных мундирах.

Тем не менее, как ни старались ограничить доступ в музей, его сокровища привлекали все большее количество посетителей. Для художников музей превратился в подлинную школу живописи и скульптуры, и они во что бы то ни стало стремились попасть туда, невзирая на все препоны. Студенты — будущие архитекторы — рисовали интерьеры, изучали фасады. Писатели и критики знакомили широкую публику с лучшими творениями мирового искусства, хранившимися в стенах музея.

Знакомство с Эрмитажем становилось потребностью культурных людей России. Но лишь в конце XIX века вход в музей стал относительно свободным. Однако и тогда его посещала только интеллигенция. Для рабочих и крестьян музеи царской России оставались недоступными.

Десятки километров надо пройти, чтобы осмотреть выставки, расположенные в сотнях помещений.

Музей сохранил свое старое название Эрмитаж, но коренным образом изменился его облик. Были открыты новые отделы: кроме античного и западноевропейского искусства, в нем теперь представлены культура и искусство первобытного общества, народов советского и зарубежного Востока; самым молодым является отдел истории русской культуры.

Вскоре после Октябрьской революции в советском Эрмитаже появился еще один отдел — научно-просветительный. Его сотрудники показывали посетителям коллекции Эрмитажа.

С каждым годом рос интерес народа к искусству. Если императорский Эрмитаж в 1914 году посетило 180 324 человека, то в 1939 году в залах советского Эрмитажа побывало 1012614 человек. Ничего подобного не знала царская Россия! Такая большая тяга народа к просвещению могла возникнуть только в той стране, где вся власть принадлежит трудящимся.

Л. В. Антонова