Кузьминки

Кузьминки занимают среди на­ших подмосковных особое место. Это художественный ансамбль, осу­ществленный почти полностью по проенту большого мастера архитек­туры. В Кузьминках не встречается пристроен и перестроек, которые так естественны в исторически склады­вающемся комплексе и которые сбычны для лучших подмосковных.

Кузьминки оформлены в 20 — 40-х XIX столетия и выдержаны в стиле зрелого русского ампира. Все постройки разбросаны в зелени боль­шого пейзажного парка, густым кольцом охватывающего усадьбу. Усадьба проникнута единством за­мысла, единством стиля и единством выполнения. Недаром над ансамб­лем Кузьминок работал такой перво­классный мастер, как Доминика Джилярди.

Д. Джнлярди работал в Мо­скве с 1810 по 1831 г. и строил как общественные здания, так и част­ные жилища, причем общественным сооружениям Джилярди придавал иной оттенок, чем частным построй­кам. При сооружении зданий об­щественного назначения Джилярди стремился быть строгим и даже не­сколько суровым, хотя этого он до­стигал совершенно иными средст­вами, чем мастера классицизма. Для художественной обработки таких по­строек Дмилярди пользовался дори­ческим ордером, даже в его лестумских выражениях. Таков, например, фасад Московского университета.

Совершенно исключительным ма­стером показал себя Джилярди как автор целых усадебных комплек­сов. Из них особенно интересны — его дача бывш. Найденова у Земля­ного вала и Кузьминки. Весь комп­лекс основных построек Кузьминок, английский парк с прудами, рощи перед усадьбой — все это резуль­тат единого творческого замысла Джилярди, которому Голицын в 20-х гг. XIX вена заказал переплани­ровать и заново обстроить несколько пострадавшую в 1812 г. старую, еще Строгановскую, усадьбу.

Центральным ориентиром усадь­бы архитектор избрал пруды. В Кузьминках три длинных проточных пруда, связанных речкой Голедянкой, тянутся серпом на протяжении 1 км. Ширина этих прудов не превышает 75—80 м. Верхний пруд имеет неда­леко от берега небольшой островок, связанный с материном двумя мо­стиками арочного типа. Разросшаяся зелень пейзажного парка, состоящая из сосен, пихт, лиственниц и лип, и отдельные здания, разбросанные на берегу прудов, отражаются в воде.

Большим пробелом в современ­ном ансамбле Кузьминок является отсутствие главного дома и одного флигеля, сгоревших еще в 1915 г. Этот недостаток не восполняется но­вой постройкой дома на месте преж­него. Стилизованное «под класси­цизм», лишенное какого бы то ни бы­ло художественного интереса, зда­ние уродливым пятном выступает на общем фоне усадьбы.

Сохранившиеся в усадьбе пост­ройки: флигель, египетский павиль­он, конный двор, пристань, оранже­реи, ферма — являются значитель­ными памятниками усадебной архи­тектуры стиля ампир. Все эти соору­жения искусно вправлены в зеленую оправу английского парка, разбито­го, по всей вероятности, не без уча­стия Джилярди.

Ознакомимся с сохранившимися памятниками архитектуры в Кузь­минках и отметим место, которое занимает каждый из них в общем ансамбле усадьбы. Еще с Владимир­ского шоссе путник видит в правой стороне, среди равнины, участок, за­росший лесом.

Это — Кузьминки. Свернув вправо, он подходит к роще, и перед ним открывается прямая, широкая аллея, обсаженная липами, в конце которой рисуются строения усадьбы. Эта аллея намечает цент­ральную ось, тянущуюся через дом и всю усадьбу, пересекающую пруды и приводящую путника на эффект­ные точки зрения. Первой такой точкой было место въезда в усадьбу, отмеченное в прошлом чугунными воротами. Влево от дороги в роще вырублена круглая поляна, от кото­рой во все стороны звездой расхо­дятся аллеи, приводящие к воротам усадьбы, к церкви, к оранжерее, к ферме, и на поля. Вправо от дороги разбит пейзажный парк с вьющими­ся тропинками, полянами, прудом. Перед самой усадьбой сохранились руины церкви и мавзолей в форме ротонды (Джилярдиевского типа, близкий по форме и Сухановскому).

Между руинами церкви и огра­дой усадьбы идет на восток прямая сорога, обсаженная липами, по сто­ронам которой настроены дачи. На запад, вдоль ограды, через мост дорога идет к конному двору и на Люблино.

Центральная часть усадьбы от­деляется от рощи чугунной решет­кой прекрасного ампирного рисунка с меандрами. Через правильные ин­тервалы решетка прерывается камен­ными тумбами, а через 2—3 тумбы в состав ограды включены пьедеста­лы, на которых лежат чугунные львы. Подъезд к главному дому оформлен 4 чугунными фонарями; у подножия каждого фонаря, как бы охраняя вход, сидят по четыре чу­гунных грифона. За оградой, перед фасадом главного дома, сгоревшего в 1915 г., был организован парадный двор, замыкавшийся по сторонам двумя одноэтажными флигелями. Эти флигеля стоят по отношению и глав­ному дому под прямым углом и свя­заны с ним открытыми колонна­дами.

Правый флигель и колоннады не сохранились. Сгоревший главный дом, как показывают старые лито­графии, носил печать классицизма и был построен скорее всего в по­ловине XVIII века. Зато сохранив­шийся флигель носит на себе сти­листические приемы, типичные для Джилярди. Это одноэтажное, дере­вянное, оштукатуренное здание, вы­тянутое по фасаду, с центром, под­черкнутым шестью тосканскими ко­лоннами, примыкающими к телу зда­ния. Эти колонны утратили у Джилярди свою строгость. Их эхины об­работаны перлами ионики, под капи­телями стволы колонн имеют коль­ца, украшенные растительным леп­ным орнаментом. На колоннах лежит архитрав, по которому разбросаны лепные венки, непосредственно над архитравом тянется карниз, над ко­торым поставлен невысокий аттик с лепкой в центре. Между колонна­ми прорезаны овальные дверь и ок­на. К колоннаде ведет невысокая открытая лестница, замкнутая поде- стами, на которых помещены чугун­ные львы. Крылья фасада имеют по три прямоугольных окна с масками на замках наличников; стены лише­ны художественной обработки. Этот простой фасад подкупает своей лег­кость», стройностью и ясностью. Чувствуется рука мастера, свобод­но пользующегося законами пропор­ций, умеющего увязать соотношение частей между собою и с общим за­мыслом.

Не менее интересен торец флиге­ля, обращенный к подъезду: он трак­тован приемом, общим многим ма­стерам не только ампира, но и классицизма. Между массами стены намечается взлетающий вверх центр, оформленный аркой, в которую впи­саны две колонны, несущие антаб­лемент. Пространство внутри арки, делимое колоннами и антаблемен­том, мастер использовал для уст­ройства двери и окон. Внутри зда­ние утратило внешний вид. К зад­ней стороне флигеля примыкает единственное в своем роде соору­жение в «египетских» формах. Это павильон, в котором прежде, по всей вероятности, размещались при­езжавшие в Кузьминки гости. Сте­ны скошены кверху, скошена возвы­шающаяся в центре часть здании, скошены двери и окна. Все это при­дает зданию вид непривычный для глаза, воспитанного на классиче­ских формах.

Египетская экзотика усиливается двумя пальмообразными колоннами портика и уреем, вылеп­ленным на архитраве. В то же вре­мя портик завершается классическим фронтоном, на поле которого изоб­ражена голова сфинкса, поддерживаемая крылатыми женскими фигу­рами.

В трапециевидном окне башен­ного объема центральной части по­ставлены две выразительные жен­ские коленнопреклоненные статуи. Здание запущено, одной женской скульптуры в окне уже нет, хотя она была в прошлом году на своем месте.

Здание заслуживает большего внимания, так как является ред­ким памятником архитектуры. Толь­ко оранжереи в Введенском, около Звенигорода, используют формы Египта для наружной обработки. Ча­ще в ампире египетские формы встречаются при обработке интерь­еров (египетский зал в Останкине, египетская отделка столовой в Ар­хангельском и т. п.).

Через портик старого главного дома можно было попасть в колонный зал, оттуда выйти на противо­положную сторону дома, также оформленную портиком, обращенным к парку. Здесь мы увидели бы про­должение той оси. которая намети­лась еще при въезде в усадьбу. Садовый портик дома являлся второй точкой зрения.

Отсюда по оси шел проспект, замкнутый по бокам зеленью парка. По склону горки от дома к пруду были разбиты цвет­ники. Ось шла между цветниками партера к небольшой пристани у пруда, а за прудом по аллее, не­сколько подымающейся в гору, че­рез колоннаду легких белых пропи­леи уходила в даль зеленой рощи.

Невысокая, овальная, обложенная камнем пристань образует террасу с металлической решеткой, по сто­ронам которой спиралью идут схо­ды к воде. На пьедесталах сходов лежат чугунные львы. Эта интерес­ная деталь усадьбы разрушается.

Терраса пристани является третьей точкой зрения, причем эта точка дает возможность обозревать парк и его архитектуру не только по оси, но и в стороны от нее, так как зеркало открывает вид на бо­стон и на запад, С террасы приста­ни видишь воды пруда, за ними аллею и пропилеи, вправо водяную даль, окруженную растительностью, здания оранжерей и фермы, влево — конный двор. Обернувшись назад, можно увидеть садовый фасад дома и через его застекленные двери — аллею въезда.

Постановка за прудом пропилей преследовала исключительно деко­ративную цель — дать на фоне зе­лени парка белое пятно, отражаю­щееся в водах пруда. В настоящее время пропилеи, выстроенные из де­рева и оштукатуренные, производят грустное впечатление: штукатурка и лепка на 12 ионических колоннах сбита или обвалилась, части капите­лей валяются на земле, в нынешнем году оказалась снятой и железная крыша.

Видимое с пристани здание оранжерей теперь приспособлено под жилье. Хотя здание и выдержано в стиле ампир, оно не может быть от­несено к числу произведений Джи­лярди. Со стороны сада здание име­ет лоджию на колоннах, над окна­ми тянутся скульптурные панно. Со стороны пруда здание имеет высо­кий застекленный фонарь. Зала со­хранила роспись в ложноегипетском стиле в розоватых и желтоватых тонах. В углах залы стоят папиру­совидные колонны. Прежде этот корпус назывался померанцевой оранжереей и, судя по описи 1829 г., в нем стоял 291 померанец.

Кроме померанцев, в оранжереях Кузьми­нок та же опись насчитывала 152 лимонных дерева, 26 апельсинных, 502 грушевых, 509 слив, 217 вишен и 618 ананасов.

Видимое с пристани здание фермы, теперь используемое под больницу, спланировано покоем. Оно сложено из красноватых кирпичей, все углы, наличники и карнизы вы­ложены из белого камня. Здание характерно стрельчатой аркой цент­ральной части и подчеркнутыми бе­лым цветом контурами членений. Сооружение является данью «роман­тике» 40—45-х гг. XIX века и по своему назначению (ферма) состав­ ляет существенную принадлежность английских парков. Прежде, перед фермой через весь пруд был переки­нут висячий мост.

Вправо от пристани виднеется конный двор. Чтобы подойти к кон­ному двору, надо пройти вдоль пру­да через весь парк, перейти через мост, под которым организован слив воды из прудов. Поставленные на значительном расстоянии друг от друга два корпуса, с выделяющими­ся по обработке средними окнами, связаны между собою невысокой стенкой. Стенка прерывается посре­дине деревянным, оштукатуренным павильоном, представляющим высо­кую арку с вписанным в нее порти­ком.

Портик имеет два ряда тоскан­ских колонн, на которых лежит чет­кий антаблемент. В закруглении ар­ки, на антамблементе поставлена скульптурная группа, изображающая Аполлона и двух муз. Стены арки до высоты колоннады обработаны швами, а гладь верхней части ожив­ляется одинокими медальонами. К павильону ведут ступеньки, на подестах которых поставлены чугунные группы коней, работы П. Клодта.

Павильон захватывает своими пропорциями, силуэтом арки и полу­тенью ниши, выделяющей колонна­ду и скульптуру. Это несомненно произведение Джилярди, и его ком­позиция очень близка к обработке бокового фасада дома бывш. Найде­нова в Москве. Постановка конных групп первоначально не намечалась. Скорее всего на подеста проекти­ровались треножники, но в 1845 г., когда на уральских заводах Голи­цина отливались конные скульптуры Клодта, две из них попали в Кузь­минки.

Четыре конные группы Клод­та были трижды повторены. Первая четверка находится в Ленинграде, на Аничковом мосту, вторая четверка в Париже, на Елисейских полях, из третьей четверки — две группы в Вене и две — в Кузьминках.

С. В. Бессонов 1936 г.